– Кажется, я видела наследство мага, – сказала она нам.
На правах лучшей подруги, она часто бывала в доме близнецов и пользовалась их полным доверием. Однажды Нима купалась и попросила принести полотенце из комода, но не сказала, в каком ящике посмотреть. Поэтому Шалика выдвинула все ящики, прежде, чем нашла полотенце. В одном из них обнаружился всякий хлам: мусор, записи, портреты, сувениры и большой пакет, завернутый в пожелтевший пергамент. Шалика закрыла ящик, и забыла о нем, покуда сыщик не объяснил, что именно искал убийца.
Было это не так давно – около месяца назад. Для нас это означало, что версия насчет давней кражи отпадает. Все-таки убийство и наследство мага должны быть связаны.
Оказалось, что история про наследство широко известна в роду, став одной из семейных легенд. Никто не мог объяснить вразумительно, что за бумаги находятся в пакете, и каждый строил свои предположения. Одни говорили, что там, должно быть, бессмысленные записи старого маразматика, возомнившего, что оставляет потомкам ценные откровения. Другие, напротив, утверждали, что записи имеют огромное значение, вот только надо подождать, когда в роду появится маг снов, и тогда клан прославится. Тем не менее, ни оптимисты, ни пессимисты не знали точно, что же там, внутри.
– А я знаю, – заявила одна старуха, очередная дальняя родственница сестер-танцовщиц.
В первый раз за все время, пока мы обходили свидетелей, я почувствовал, что здесь нас не будут кормить досужими домыслами. Ауру старухи украшали строгие ровные линии – верный признак того, что женщина не врет, а также и того, что эта старая, физически немощная перечница сохранила в свои годы сильный и острый ум. Бабуся была не так проста, как выглядела.
Она придавала большое значение традициям и истории рода. Кажется, для нее это было особенно важно. Имена, даты, события – все это бережливо хранилось в памяти. Женщина жила среди теней былого – воспоминаниями, семейными легендами. Помню, у нее было очень мелодичное имя, которое больше подошло бы молодой девушке – Энфиалина. Но ведь когда-то и она была молода…
– Этот пакет передается из рук в руки очень давно, – рассказывала она. – Тот маг умер триста лет назад, и его ветвь родового древа цветет пышным цветом. Сейчас число его потомков перевалило за сотню, – рассказывала старуха. – Я знала бабку близняшек, мы были подругами, и я хорошо помню ее дядю. Именно он в свое время был хранителем наследства. Этот остолоп случайно разбогател, благодаря везению, но столь же внезапно разорился по собственной глупости. Тогда пакет отдали на сохранение бабке Таирии. Дело в том, что в завещании значилось: наследство мага должно храниться у богатой семьи, чтобы не служить источником лишнего искушения.
– А что, близнецы в самом деле богаты? – поинтересовался Шикаши. – Этот Небесный Танец, который они исполняли, получается, весьма доходное дело?
Старуха не согласилась:
– Нет, танцы – это баловство. Но бабка Таирии была очень состоятельна. К тому же и рассудительна, а мать бережлива, и девочки унаследовали их черты. Они, хотя и не приумножили состояние, но и не растранжирили его. Таирия и Нима жили прилично, но скромно на те деньги, которые зарабатывали сами, храня бабкино богатство для своих будущих семей и детей.
Я напомнил старухе, как она обмолвилась, что знает о содержимом пакета.
– В самом деле знаю. Видите ли, в завещании нет запрета на то, чтобы заглядывать в пакет.
– Вот как?!
– Да. И Азано однажды показывал мне эти бумаги.
– Азано – это…?
– Это дядька бабки близнецов – тот, кто был хранителем наследства. Так вот, Азано однажды вскрыл его и показал мне, а потом сложил все обратно и запечатал.
– Но что же там было?
– Какие-то вычисления и схемы. Это по твоей части, – сказала старуха, обращаясь ко мне, – Я разбираюсь в истории, а в магии ни в зуб ногой. Скажу только, что копировать все эти записи было бы пустым занятием.
– Почему?
– Да потому, что там все зашифровано. Представляешь? Чуть-чуть картинок, а все пояснения к ним – сплошная абракадабра.
– Вот тебе на! Не понимаю… тогда какой во всем этом смысл?! – воскликнул я. – Что толку, если наследник получит записи, в которых все равно не сможет разобраться?
Старуха посмотрела на меня очень насмешливо и пояснила:
– Он получит не только записи. Есть еще одна часть наследства, тайная. Эта часть – ключ.
Оказалось, Азано проболтался. Вернее так: у Азано был двоюродный племянник, который проболтался Азано, а тот растрепал еще кое-кому, включая нашу свидетельницу. Таким образом тайное стало явным, но не настолько широко известным, чтобы войти в семейные предания. Об этом знали, но немногие. Именно племянник Азано был очередным хранителем ключа.
Свидетельница не помнила имени этого человека, и не могла сказать, жив ли он еще. Но она пообещала покопаться в архивах. Шикаши заинтересовался содержимым пакета, хотел больше деталей, но и тут память подвела старую женщину.
Тогда я предложил применить черный опар, чтобы вызвать из прошлого старые воспоминания. Она была не против, и я отправился в магическую лавку Цитадели.
Лавка волшебства – мне нравилось это место. Можно сказать, что меня сюда тянуло. Здесь накопилось много соблазнительных вещиц – амулеты, ингредиенты, артефакты, фолианты с магическими формулами. Большинство из них относились к категории 'только для магов'. Цитадель не хотела лишних конкурентов, и во все времена ограничивала торговлю колдовскими причиндалами.
Закончив Школу Магии, я получил самостоятельность формально, а, нанявшись на работу к Шикаши, обрел и фактическую, денежную независимость. У меня образовался небольшой избыток монет, и я стал частым гостем магазинчика Черного Крыса.
Хозяина так и называли – 'Черный Крыс'. Наверняка это была кличка, но он не обижался. Так получилось, что мы быстро сдружились, и как-то раз в порыве откровенности он признался, что приторговывает из-под полы и понемногу занимается контрабандой. Ничего особо страшного, но, вообще то, если бы я об этом доложил, он бы отправился прямиком в тюрьму. Все же Черный Крыс не ошибся в недавнем студенте: будучи сыщиком, занимаясь ловлей серьезных преступников, которые убивали, насиловали, пускали по ветру целые кланы, я стал снисходительно смотреть на мелкие нарушения закона. Но разве я один такой, не совсем законопослушный?
– Покупаешь для себя? – спросил Черный Крыс, ставя на прилавок баночку с порошком.
Каждый раз, продавая мне черный опар, он задавал этот вопрос, и я отвечал 'да'. Открыв рот, я чуть было не сказал по привычке то же самое, но вовремя осекся.
– Нет… для одного человека.
Черный Крыс тоже привык к тому, что я покупаю порошок исключительно для себя, и удивился:
– Надо же, я думал опар нужен только магам снов для Поиска и всего такого. Ладно. Тогда мне полагается спросить пол и возраст твоего 'человека'.
– Женщина, старая. 'Полагается?' Зачем тебе это?
Черный Крыс пренебрежительно бросил:
– Эх ты, студент… Знаешь ли ты, что черный опар имеет противопоказания? Его нельзя беременным и старикам. Если бы ты дал опар этой твоей бабке, она могла бы окочуриться раньше времени.
Кажется, я вспотел и побледнел, осознав, что чуть было не совершил фатальную глупость. Но кто же мог знать? Неужели я прогулял именно те лекции, на которых могли говорить об этом? Помнится, тогда у меня как раз случилась первая любовь… или вторая… или третья. Не помню, но, в общем, меня поглотило одно из ранних романтических увлечений, и учеба отошла на второй план.
Узнав, что черный опар мне нужен для того, чтобы освежить воспоминания старухи, Черный Крыс предложил мне другое снадобье. Оно было гораздо дешевле и безопаснее.
Но и слабее. Результат получился более, чем скромным. Нашей свидетельнице удалось вспомнить и зарисовать пару схем, виденных в книге, и короткий обрывок текста, звучавший как полная абракадабра.
