сколько бы упорная Гойда ни предъявляла фактические расхождения с планом, начальница произволства пожимала плечами и мягко отправляла ее по адресу, всем хорошо известному. Или в крайнем случае разворачивала ее за ответами к Бейбаклушкиной, аргументируя тем, что „у нее указание“. Какого рода эти указания, поступавшие с регулярностью раз в неделю и корректировавшие план произвол-ства до неузнаваемости, Гойда тоже хорошо успела изучить. Если менеджер по фигистике и пыталась поддерживать баланс на складе, следя за наличием того или иного вида продукта, то из производственной печи регулярно выскакивали изделия, которые даже и представить было нелепо. Ну зачем, спрашивается, замешивать четыре свистульки – фигуры коня Петра Первого, еще и в покрасе, если их на складе уже лежит восемь и они не идут? Зачем опять же выпускать полированные свистульки – гуси Нильса, если было заказано: „матовые с эффектом старения“. Ответы были просты как день. Невзирая на требования и спрос в рознице, не обращая внимания на возвраты и откровенное „зависание“ продукции, госпожа исполнительный директор заботилась в первую голову о том, чтобы у людей был заработок. Пусть небольшой, но регулярный. А работники, испытывая к ней лояльность в лучших проявлениях, разводили свою собственную самодеятельность и вместо искусственного старения беззастенчиво полировали гусей. Потому что работа по полировке стоит больше.
Бейбаклушкина сбивалась с ног. Ворвавшись в цех сборки она, оттолкнув стоящую Вострикову, накинулась на одного из рабочих с криком: „Коней грузите всех!“ Вострикова пыталась было возразить, что клиенту нужны вовсе не кони, они приехали за новыми трех– и пятидырочными свистульками последней коллекции, хотя столько, сколько им нужно, и не собрать. Но исполнительный директор была одержима идеей отгрузить клиентам хоть что-нибудь. Поэтому прямо из цеха она выскочила на склад готовой продукции, на бегу отдавая распоряжения:
– Сначала все трехдырочные, а потом коней грузите!
За ней по пятам носилась начальница произволства, к этой кавалькаде время от времени присоединялась менеджер по фигистике Гойда. Встречая друг друга в разных помещениях фабрики, они пытались сообщить что-то новое о том, как продвигается комплектация заказа. Но поскольку двигались они по одному круговому маршруту, кто-то кого-то начинал подозревать в том, что информация устарела, и начиналась проверка по новой.
На очередном витке оказавшись на сборочном участке, Гойда заметила спокойно стоящую Вострикову и пожаловалась:
– Ну, ты видишь, что из этого всегда выходит? Когда они план не выполняют, я крайняя у Безбашнева, а когда клиент вдруг свалился, все равно крайняя, потому что склад неликвидом забит.
– Не расстраивайся, завскладом сказал, что пришел возврат из магазина „Ля бемоль“, будет там количество.
Гойда приободрилась:
– Когда он сказал?
– Да только что заходил… Вон он с Бейбаклушкиной разговаривает.
Гойда опечалилась:
– А я уже обрадовалась! Это я ему велела проверить возвраты, может, будет, сказала из „Ля бемоля“, а он, небось, в одно ухо впустил и пошел дальше бамбук курить. Слышал звон, да не знает где.
Из своего отдела появился Пустовой. Очень неудачно появился, так как прямо на него неслась разочарованная в лучших чувствах госпожа Бейбаклушкина.
– А ты что здесь шляешься?! – прямо на пороге отдела бродаж задала она прямой вопрос.
– А где, простите, я должен шляться, по вашему мнению?
– Ты… – Бейбаклушкина задыхалась от возмущения, – после того как ты профилонил клиентов, еще будешь тут вякать. Почему никто не поставлен в известность, почему не отследили, почему клиент сам заваливается за тысячи километров только для того, чтобы забрать заказ?!
– Меня никто не поставил в известность, – продолжал держать марку руководитель по бродажам. – Что за клиенты к нам пожаловали?
– Что?! Да я не знаю, что с тобой раньше делать – башку тебе отрывать или повесить сразу! Общество чукчей – любителей свистеть – это тебе, уроду, о чем-нибудь говорит? Ты знаешь, какой там заказ? И по твоей милости мы его сейчас благополучно просвистим, потому что нет комплектации!
– Я просил бы обойтись без оскорблений. Чукчи – это ваши клиенты, я их только в базу поставил, у меня они были в плане на следующий месяц. Так что я отношения к этому не имею.
– Да ты вообще ни к чему отношения уже не имеешь! Только они приехали потому, что им регулярно отгружали не то, что они заказывали. К этому ты тоже отношения не имел?
– Вообще-то, я обедать шел, – Пустовой невозмутимо прошествовал мимо обалдевшей от такой наглости Бейбаклушкиной.
Та с разбегу дернула дверь соседнего отдела и, влетев в малер-блок, обрушила свою ярость на Уходченко.
– Где?!!
Уходченко стоял посреди большой комнаты с большим плакатом и в целом был доволен жизнью. Сегодняшняя суета, в результате которой в отдел попеременно врывались то Бейбаклушкина и Бей- баклушкин, то Вострикова и Гойда, то начальница произволства, его всего лишь позабавила. Он не понимал, почему комплектацию заказов для ви-ай-пишных чукчей-свистунов надо искать в малер-блоке, как и остатки упаковки, которой здесь никогда не было. Влетевшая несколько минут назад Гойда прямо потребовала бежать куда-то и искать что-то вместе с ней, потому что „этот урюк“ (видимо, зав. складом) совершенно невменяем. Уходченко никуда не торопился и бежать не собирался, он пережил здесь не один ажиотаж и был уверен – этот аврал не последний. К беготне последовательно присоединился весь отдел бродаж, за исключением руководителя Пус-тового. Да впрочем, этот человек со странностями всегда держался особняком. После последнего визитера он просто плотно закрыл дверь в отдел, но та рухнула под натиском исполнительного директора. И вот теперь эта дама вопит истошным голосом о чем-то неведомом руководителю малер-блока.
– Что вас интересует, госпожа исполнительный директор?
– Ты издеваться будешь? Я спрашиваю, где каталоги, что я заказывала?! Заказ ви-ай-пишный срывается, а ты опять спишь?
– Ах, каталоги… Возьмите, конечно, и очень жаль, что вы так быстро уходите, да и я, признаться, занят – у меня срочный заказ президента. – Уходченко извлек откуда-то из-под стола пыльный журнал и протянул Бейбаклушкиной, предварительно сдув пылинки.
Бейбаклушкина сначала побелела, потом побагровела, потом открыла рот для вдоха и только потом до ушей Уходченко донесся душераздирающий стон:
– Мер-за-вец! Сволочь последняя!! Это каталоги? Я убью тебя, скотина! – Последнее она произнесла как-то совсем тихо и пошла к выходу.
– Да и пошла бы ты, – так же тихо прокомментировал уход исполнительного директора руководитель малер-блока.
Квалификационная характеристика
руководителя малер-блока г-на Уходченко
Резолюция Безбашнева
„
Глава 12. Хед-хантинг и прочие кадровые ротации
Пионерогероева набирала номер телефона бывшей коллеги – начальницы отдела профурсетинга компании „Ух“ Правдолюбовой. Застала ее на работе в совершенно расстроенных чувствах.
– Ты не представляешь, как мне все надоело! – жаловалась чуть не плача Правдолюбова. – Я вынуждена, как собачонка, вымаливать и выпрашивать то, что заработала, а они по-прежнему изгаляются.
– Кто – Самодуров-Невменяйко? – уточнила осведомленная Пионерогероева.
Историю взаимоотношений и корпоративных стандартов в компании, где трудилась ее несчастная
