Хейз.
— Задать несколько вопросов мне?
— Вообще-то это у мистера Дженингса есть вопросы.
Дженингс вспыхнул.
— Вы что, хотите, чтобы я задавал вопросы? Да что вы за шериф, в конце концов?
— Пока что единственный на данный момент, — медленно произнес Уэйд, затем кивнул в сторону Эмили. — Давайте, Дженингс. Задавайте ваши вопросы.
Эмили не понимала, что происходит. Что мог спросить Сэм Дженингс? При чем тут ее босс? Вдруг она почувствовала, что начинает нервничать. Что им от нее нужно? Почему здесь шериф?
Удивительно, но она отреагировала на его появление так же напряженно, как и вчера. Эмили не была уверена, что очарована им, но он ее определенно заинтриговал.
Дженингс откашлялся, подождав, пока Эмили снова переведет взгляд на него.
— С моего счета пропали деньги, — начал он без предисловия. — Три тысячи долларов.
Эмили молчала, ожидая, что он скажет дальше, потом осторожно спросила:
— Вы хотите сказать, что мы допустили какую-то ошибку в вашем счете?
Он кивнул на компьютер на столе и помахал ворохом бумаг.
— В соответствии с вашими записями сумма, указанная здесь, намного превышает сумму, действительно положенную на мой счет. И это повторялось с несколькими вкладами в течение восьми недель. Мне трудно представить, что каждый раз это была ошибка.
Эмили нахмурилась. Не хочет же он сказать, что…
— И везде стоит ваша подпись, — злобно добавил он.
— Вы хотите сказать, что я взяла деньги с вашего счета?
Дженингс кивнул.
— Да, или вы абсолютно некомпетентный работник, если не можете даже правильно записать цифры.
Эмили не часто выходила из себя. Живя в тени грехов своей матери и репутации брата, Эмили почти вынуждена была угождать всем, чтобы быть принятой в этом городе. Это помогало, она нравилась людям. Возможно, они иногда использовали ее, но всегда относились с уважением, большая часть по крайней мере. Никто еще не унижал ее такими недоказанными обвинениями, бросая их прямо в лицо, да еще при свидетелях.
Такого с ней еще ни разу не было. Сознавая, что начальник полиции и директор банка пристально наблюдают за нею, Эмили постаралась подавить вспышку гнева и говорить спокойно и уверенно:
— Очевидно, где-то была допущена ошибка, мистер Дженингс. Уверяю вас, я не только не брала ваших денег, но и не могла допустить одну и ту же ошибку в вашем счете четыре раза подряд, не заметив и не исправив ее.
— Но там ваши инициалы, — снова повторил Дженингс, помахивая бумагами в воздухе.
— Можно мне взглянуть? — спросила Эмили все еще бесстрастно, хотя ее уже переполнял гнев. Почему босс ничего не скажет в ее оправдание? А начальник полиции что, ждет, чтобы арестовать ее? Почему он молчит?
Эмили протянула руку, позвякивая браслетом. Дженингс взглянул на браслет и нахмурился, как будто этот легкомысленный звук раздражал его. Он передал ей бумаги с воинственным видом.
— Это подделка, — сказала Эмили не колеблясь.
— Я знал, что вы скажете что-нибудь в этом роде, — ответил Дженингс.
— Да, вам следовало предположить, что я скажу правду. — Она посмотрела на своего босса. — К тому же я всегда ставлю печать, добавила она.
Маршалл Хейз дружески улыбнулся ей, показывая, что он и не сомневался в се невиновности. Или она просто видит то, что хочет видеть?
— Тем не менее это ваш почерк и ваши инициалы: Э. М. Вы всегда так подписываетесь. Я проверил, — добавил Дженингс самодовольно.
— Тогда вы должны были заметить, что под М я обычно ставлю черточку, ответила Эмили. — Я всегда подписываюсь так. А здесь черточки нет. Разве стала бы я менять свою подпись на документах, которые хотела бы подделать? Это глупо.
— Я могу принести вам дюжину документов, чтобы сравнить подписи, предложил Хейз.
Уэйд откашлялся.
— Мне кажется, — медленно начал он, — нам нужно поговорить с вашей бывшей секретаршей, мистер Дженингс. Вполне возможно, что в книжке она указала верную сумму, а в банке совсем другую.
Дженингс взглянул на него.
— Вы обвиняете мою служащую?
— Я никого не обвиняю, включая и мисс Макбрайд, — ответил Уэйд. — Я лишь говорю, что нам следует предпринять.
— Я могу предъявить документы, подтверждающие, что я положила на ваш счет ту сумму, которая была мне передана, — согласилась Эмили, обрадовавшись, что Дэвенпорт не спешит посадить ее в тюрьму.
— Вы так же просто могли подделать документы, как и Тэмми, — ответил Дженингс. Эмили, не моргая, смотрела на него.
— Но я этого не делала. — Она с удовлетворением заметила, что Дженингс первым отвел взгляд. — Вы собираетесь выяснить все это? — обратилась она к Дэвенпорту.
Он кивнул.
— Обязательно. Мне понадобятся имя и новый адрес вашей бывшей служащей, мистер Дженингс, и еще я бы хотел посмотреть все документы.
— Я… не знаю, где сейчас Тэмми, — пробормотал Дженингс. — Я уже пытался связаться с нею, но бесполезно.
— Мне кажется, у вас намного больше причин подозревать ее, а не Эмили, сказал Хейз, дружелюбно кивнув девушке.
Эмили прекрасно понимала, почему Сэм Дженингс скорее будет обвинять се, чем кого-либо другого. Она была одной из Макбрайдов. Дочерью Надин, сестрой Лукаса. Этого Дженингсу достаточно, чтобы обвинить се во всех грехах.
— Если я больше вам не нужна, то разрешите мне идти. По пятницам у нас очень много работы, — сказала Эмили, посмотрев на часы.
— Можешь идти, Эмили, — поспешил согласиться Хейз. — Думаю, ты уже дала нам всю необходимую информацию. Не так ли, шериф Дэвенпорт?
Уэйд кивнул, задумчиво глядя на Эмили.
— Спасибо за помощь, мисс Макбрайд. Я найду вас, если мне что-то понадобится.
— Вы позволите ей уйти и продолжать присваивать чужие деньги? — Дженингс недоверчиво смотрел на Хейза.
— Да, — ответил директор банка, — позволю. Шериф?
— У меня нет причин задерживать ее, — согласился Уэйд, на что Дженингс отреагировал с видимым недовольством. — Думаю, мистер Дженингс понимает, что ему нельзя никому рассказывать об этом деле, пока расследование не закончено.
Дженингс нахмурился.
Эмили попрощалась и вышла из кабинета. Она с трудом осознавала, что ее только что обвинили в мошенничестве. Конечно, никто из ее знакомых в это не поверит. Но все-таки… она ведь Макбрайд. Макбрайдов и раньше несправедливо обвиняли. Ее брата Лукаса, например. Кузину Саванну. Никто не слушал их оправданий.
Поверят ли Эмили, если Сэм Дженингс будет так же настойчиво обвинять ее? Или на нес будут смотреть как на еще одну из Макбрайдов, сбившуюся с пути?
