— Это я научил Блейка жонглировать, — похвастался Джереми.
— Жонглировать меня научила мама, — поправил его Блейк. — Ты просто помог мне усовершенствовать мастерство.
Таре хотелось бы еще о многом узнать. О родителях Блейка, о том, кто приютил его, когда они с сестрой осиротели, как он стал частным детективом.
Блейк взглянул на нее и словно прочел эти вопросы в ее глазах.
— Потом, — произнес он одними губами. Тара кивнула и повернулась к Джереми.
— Расскажите мне еще о вашей семье. — Он без колебаний подхватил эту тему.
Тара начала догадываться, что Блейк специально пригласил Джереми на ужин, чтобы не оставаться с ней наедине. Его скрытность причиняла ей боль, особенно после того, как они провели ночь в объятиях друг друга.
Поздно вечером Блейк открыл дверь в квартиру Стефани и пропустил Тару вперед. Она постаралась не коснуться его, проходя мимо, и, войдя, тут же включила свет.
— Стефани сегодня не ночует дома? — спросила Тара, стараясь не смотреть в сторону Блейка.
— Нет. Она со своим другом. Он врач. Думаю, они говорят о свадьбе.
— Ты знаком с ним?
— Он неплохой парень. Надеюсь, они со Стефани будут счастливы. Ей всегда хотелось иметь детей, а ведь годы идут. Пора ей обосноваться на одном месте и перестать мотаться по всему миру.
— Она может растить детей и работать. Джереми ведь так и делает.
— У Джереми есть жена, которая заботится о детях, когда он уезжает в турне. Она говорит, что вообще больше ничем не хотела бы заниматься. А друг Стефани целыми днями принимает пациентов. Кто-то должен будет оставаться дома и воспитывать детей. Вероятно, это ляжет на плечи Стефани. Но она говорила мне, что не возражает.
— А ты, Блейк? — Тара повернулась и взглянула ему в лицо. — А ты никогда не хотел обосноваться на одном месте?
Он вздохнул и отвел глаза в сторону.
— Я долго жил кочевой жизнью, другой не представляю.
— Понятно. Ни обязательств, ни привязанностей. Ты ведь даже боишься признаться, что у тебя есть родная сестра.
Ее резкий тон задел его.
— Ты почти ничего не знаешь.
— Не знаю, верно! — Тара повернулась к окну. Она смотрела на реку, протекавшую внизу, скрестив на груди руки. Ее лицо было отчужденным и задумчивым.
Вспоминая, как светились ее глаза, когда он вернулся вечером в театр, Блейк пытался понять, почему у нее так резко изменилось настроение.
— Тара? Ты расстроена? Я чем-то обидел тебя?
— Со мной все в порядке.
— Я же вижу, что это не так. — Он осторожно шагнул в ее сторону. — В чем дело? Ведь ты так хорошо провела время с Джереми и его компанией.
— Хорошо провела время? Тебе показалось, что я хорошо провожу время, Блейк?
Он подошел к ней и, положив руки ей на плечи, повернул к себе и заглянул в глаза.
— Объясни мне, в чем дело.
Тара вскинула голову и вызывающе посмотрела на него.
— Две недели назад я потеряла работу, которой собиралась заниматься всю жизнь. Затем у меня на глазах умер человек. Кто-то пытался нас застрелить. Кто-то проник в мою квартиру. Мы собираемся пробраться в дом одного из самых могущественных людей страны — пытаемся доказать, что он совершил налоговое преступление, а возможно, и заказал убийство в галерее. Скорее всего, нас арестуют, если только не прикончат, как несчастного мистера Боткина. Действительно, Блейк, я чудесно провожу время.
Он почувствовал себя очень виноватым перед ней. Сейчас он мог бы предложить ей все, что она захочет, даже бросить к ее ногам свою жизнь.
Блейк полюбил ее. Не было смысла отрицать это. Даже если он назовет это как-то по-другому, ничего не изменится. Он давно полюбил ее. И вот что он сделал с ней. И теперь у него не было выбора: еще несколько дней он был вынужден продолжать начатое.
Какие еще доказательства нужны, чтобы понять: ему нечего предложить ей.
Блейк крепко обнял Тару. Она не сопротивлялась, уткнулась лицом в его плечо. Затем глубоко вздохнула и подняла голову.
— Прости, я не должна была переносить на тебя свое раздражение.
— Тебе незачем извиняться. Если бы не я, ты не угодила бы в такую скверную историю.
— И по-прежнему сидела бы дома, мрачно уставившись в телевизор, улыбнулась Тара.
— Но ты была бы в безопасности. Тара покачала головой.
— Блейк, не обращай внимания на то, что я говорила. Я не виню тебя. Просто злюсь на саму себя.
— За что?
Она устало провела рукой по своим рыжим кудряшкам.
— Сегодня мне было очень хорошо. В театре, за ужином. И я внезапно почувствовала себя виноватой, что радуюсь после того… — Она безнадежно махнула рукой.
— Ты часто разрешала себе по-настоящему радоваться жизни, Тара? Я говорю вовсе не о последних трех днях.
Она вздрогнула, и Блейк понял, что задел больное место.
— Я умею радоваться жизни! — Она как будто защищалась.
— Правда? А у тебя есть хобби?
— Я… — Она замолчала, закусив губу, а потом пожала плечами. — Я люблю читать.
— А еще?
— Я работала, — просто ответила она.
— А теперь, когда у тебя нет работы? Что ты будешь делать со свободным временем? Она поежилась.
— Не знаю.
Он поднес ее ладони к губам и поцеловал сначала одну, а потом другую.
— Ты была такой замечательной эти три дня. Ты очень нужна мне.
Ее лицо немного смягчилось, но она покачала головой.
— Тебе никто не нужен, и я в том числе.
— Сейчас, — сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее, — ты сказала первую глупость за этот вечер.
И он поцеловал ее раз, потом еще, еще, и наконец Тара начала отвечать на его ласки.
Она обняла его за шею, изо всех сил прижимаясь к нему.
— Блейк?
Он и сам чувствовал, что сгорает от желания обладать ею. Возможно, занимаясь с ней любовью прошлой ночью, он надеялся снизить остроту своего влечения, надеялся, что сможет овладеть своими чувствами, утолив первый голод страсти.
Он ошибся. Он хотел ее так же сильно, теперь даже сильнее. Его руки обхватили ее бедра.
А губы женщины нежно касались его щеки, теплое дыхание щекотало кожу, неимоверно возбуждая Блейка.
В глазах Тары еще таилось смятение, но она улыбалась, когда, взявшись за руки, они направились в спальню.
Глава 11
