– Живот болит? Или тошнит?
– Нет, просто я сейчас съел бы соленый огурчик.
– Мишка, друг! – пришел в восторг Михаил Петрович. – Я и сам думаю, где бы огурчик раздобыть! Может, заедем на рынок, а?
– Давай!
Они ходили вдвоем по рынку и пробовали огурцы.
– Пап, вот эти суперские! – объявил наконец Мишка.
– Согласен, берем! Слушай, а мама любит соленые огурцы?
– Она любит малосольные!
– Значит, купим ей малосольных.
– А еще мама любит ноготки! – сказал Мишка при виде торговки с яркими, оранжевыми букетами.
Они купили целый ворох ноготков.
– Хорошо, что ты мне сказал… Слушай, а что еще она любит?
– Еще она любит семечки.
Купили и семечек.
– А что любит Алюша?
– Зефир в шоколаде!
Так хорошо, что даже страшно, думал Михаил Петрович на обратном пути. Только бы ничего не случилось… Да ерунда, почему обязательно должно что-то случиться? «Мать умрет, а сын тебе останется!» Так вот что имела в виду «бзиканутая» ветеринарша! Марина умрет? У него все внутри оборвалось. Глупости, почему она должна умереть, молодая, здоровая, цветущая женщина? Я бы своими руками удавил эту чертову старуху. Я же теперь не смогу жить спокойно. Сын мне уже достался, и что же? Жить все время, умирая от страха за любимую женщину? Это какой-то кошмар! Не зря, видно, в Средние века таких старух сжигали… Он прибавил скорость.
– Пап, а «БМВ» лучше, чем «Мерседес»?
– Да нет.
– А ты «мерс» не хочешь купить? Или он слишком дорогой?
– Просто я люблю «БМВ», а почему, сам не знаю.
– А ты на «Феррари» катался?
– Катался. Но это спортивная машина, в ней не слишком удобно.
– Зато круто! Пап, а ты, когда в путешествие соберешься, меня возьмешь?
– Так я пока не собираюсь. Я, Мишка, в эти путешествия пускался не просто так…
– А как?
– Ты, наверное, еще не поймешь… Бывает, иногда такая тоска на человека нападает, хоть волком вой…
– А почему?
– Откуда я знаю, от усталости, может быть, от однообразия жизни.
– Ничего себе! Это у тебя однообразная жизнь? Ты куда только не ездишь в командировки, и вообще!
– Ну, во-первых, так было не всегда, а во-вторых… Да я, Мишка, и сам не знаю…
Они подъехали к даче. Посигналили. На крыльцо вышла Алюша.
– Привет! – крикнул Мишка. – А мама где?
– Умчалась твоя мама!
– Куда? – в один голос воскликнули новоиспеченные отец и сын.
– Не докладывалась, – проворчала Алюша. – Кто-то ей позвонил, она сорвалась и уехала.
Михаил Петрович расстроился и испугался. Что такое могло случиться?
– Она ничего мне не передавала? Записку не оставила?
– Нет! Сказала, что скоро вернется.
– Пап, позвони ей на мобильник!
– Да она так торопилась, что забыла мобильник на столе, – сообщила Алюша.
Значит, все-таки что-то случилось. Марина вовсе не рассеянная и не забывчивая дамочка. У него вдруг почва ушла из-под ног. Я без нее не могу, я должен хотя бы знать, где она, что с ней… Если она вернется целая и невредимая, я ей объясню, что так нельзя… Что же могло стрястись? Родственников у нее нет, подруг тоже… А что, если она помчалась к какому-нибудь мужчине? Если это Сева, то еще полбеды… Но если не Сева… Я же вижу, как мужики на нее смотрят… Вот на днях, когда мы ужинали в «Обломове», этот смазливый певец, забыл, как его… он чуть из штанов не выпрыгнул, все глаза проглядел… Что это со мной, я, кажется, ревную? Почти незнакомое чувство, когда-то очень давно я ревновал свою первую женщину, просто по молодости и глупости, а с тех пор никогда… Притворялся иной раз ревнивым, чтобы не обидеть жену, но вот эта сосущая тревога, этот страх мне раньше были неведомы… Это, наверное, все-таки не столько ревность, сколько именно страх, вызванный идиотским предсказанием… А ведь это предсказание – полная чушь, вдруг радостно сообразил он. «Бзиканутая» сказала «сын родится», а Мишка ведь уже давно родился, десять лет назад! А больше Марина не может иметь детей! Ура! Все это чепуха на постном масле, и плевать я хотел на все предсказания с гигантской секвойи! У них теперь все так говорили, и Мишка и Марина, им очень нравилось это выражение. А Мишка прав, как я мог не познакомить до сих пор Марину с мамой и Линкой? Да и с Туськой надо их познакомить, обязательно! Марина, наверное, обижена на меня, но молчит… А Мишка молодец, правильный мужик растет…
– Пап, ты чего, расстроился, что мамы нет?
– Я уже соскучился по ней, да вот еще думаю, что надо действительно познакомить вас с моей мамой… Вот прямо сейчас ей позвоню – и назначим день! Где там мой мобильник?
Мишка принес ему телефон и деликатно вышел из комнаты. Михаил Петрович давно уж не звонил матери, твердо зная, что, если ей что-то понадобится, она его всюду разыщет. Почему я все-таки ей не звонил, боялся, что ли? Некрасиво, неприлично, как ни посмотри…
– Алло, мама?
– Наконец-то, пропащая душа!
– Прости, я так замотался…
– Да уж, так замотался, что не заметил, как семью поменял. Честно говоря, ты меня удивил! Ну и как тебе живется, Миша?
– Хорошо, мама… Так хорошо, что даже страшно… – добавил он негромко.
– Однако ведешь ты себя по меньшей мере странно, чтобы не сказать неприлично.
– Да-да, я знаю, поэтому и звоню… Мама, я хочу тебя познакомить с Мариной…
– Так ее зовут Марина? Спасибо, что хоть имя сказал!
– Мама, я целиком и полностью признаю свою вину! Как мы это сделаем? Может быть, ты приедешь с Линкой к нам?
– Ну уж нет, лучше, как говорится, вы к нам! Давай прямо завтра, благо воскресенье, приезжайте к обеду. У тебя, говорят, и ребеночек новый завелся? Интересно посмотреть.
Эти слова почему-то показались Михаилу Петровичу обидными.
– Мама, если бы ты знала, какой это парень! Знаешь, как он свою кошку назвал?
– И как же? – усмехнулась Татьяна Григорьевна.
– Клипсидра!
– Действительно, вундеркинд! Миша, если мы все решили, то я с тобой прощусь, сейчас начнется «Своя игра»!
– Хорошо, завтра в три мы приедем! – сказал он, а про себя добавил: если ничего не случится!
Прошло уже часа три, он весь извелся, когда наконец к воротам подкатил вишневый «Рено».
– Марина! – кинулся он навстречу. – Что случилось? Разве так можно?
Она была бледная, расстроенная.
– Прости, Миша, такая дурацкая история, я впопыхах забыла мобильник…
– Но куда ты ездила? Я чуть с ума не сошел!
Она благодарно обняла его, поцеловала.
– Понимаешь, мне позвонила Римма…
