пригодятся. Надо помочь людям обрести новую родину.
– Я переговорю с научниками, можно ли прикрыть маскирующим полем целый корабль. Пролив, в принципе, небольшой.
– Переговори, переговори. Резидентная сеть в США у нас есть – усилим ее, и вперед, к светлому будущему. А оно у нас светлое, нам это даже боженьки обещали. Что, кстати, конкретно они сказали?
– Верховный Волхв в последней речи предрек возрождение Руси и скорый конец Испытания. Якобы ему было видение.
Лидер секты родян Александр Белов ничего не знал о чужаках. Он был обычным грибником, заблудившимся в лесу и случайно получившим инициацию недалеко от Гнезда. Чужаки его не заметили, и на следующий день Александр совершенно спокойно уехал к себе в Новгород. Там постепенно у него стали проявляться экстрасенсорные способности. Сначала мужчина испугался, но к врачам обращаться не стал – решил разобраться самостоятельно.
К тому времени, как спецслужбы обнаружили Белова, у него сложилась устойчивая картина мира. Возможно, ложная, но стройная и логичная. Во многом на нее повлияло разрушение Выдубеческого монастыря в Киеве.
Во времена крещения Руси христианские жрецы сбросили идол Перуна в Днепр. Как записано в летописях, киевляне с криками «Выдыбай» (выныривай) бежали по берегу в надежде на возвращение божества. Идол вынырнул и обратил свой лик на берег, в место, на котором позднее был построен Выдубеческий монастырь. По преданию, когда проклятый Перуном монастырь рухнет, подмытый Днепром, «вернется истинная вера на земли Киевские, потому что правду невозможно остановить, как невозможно остановить Днепр. А до тех пор не будет счастья тем, кто отрекся от своих предков».
Монастырь долго сползал в реку – даже современные средства укрепления почвы не помогали. Поэтому его разрушение специалистов не удивило. Зато очень удачно совпало с моментом инициации Белова.
После объявления о Вторжении Белов выступил с проповедью о возвращении на Русь исконных богов, собрал вокруг себя несколько последователей и основал секту. Приняв сан Верховного Волхва, он, пользуясь своими псионическими способностями, активно пропагандировал новое учение и в конце концов привлек к себе внимание спецслужб. Последние, посчитав секту перспективной в долгосрочном плане, обеспечили ей кое-какое финансирование и независимость от властных структур.
Со временем паства родян росла, новое вероучение свободно давало ответы на многие вопросы, связанные с изменившимся миром. Белов искренне верил в то, о чем говорил на проповедях, и сумел подготовить несколько талантливых миссионеров. Полагая чужаков Испытанием, посланным богами своим детям, чтобы убедиться, готовы ли те к их возвращению, он всячески пропагандировал псионику. Вместе с тем он являлся достаточно трезвомыслящим человеком и понимал, что святых среди псионов мало. Преступники объявлялись им не выдержавшими искуса и недостойными божеской милости, а значит, подлежащими либо искуплению грехов, либо истреблению. Впрочем, с учетом Уголовного кодекса ему пришлось удовлетвориться тюремным заключением.
В отличие от христианства, эта вера активно пропагандировала себя, набирала неофитов. Каждого псиона Верховный Волхв полагал в первую очередь воином, волей богов призванного на битву с враждебным злом, независимо от того, считался тот боевым псионом или целителем. Почти все его последователи-псионы шли в СБР, командиры которой скоро высоко оценили их старательность и упорство. Небольшая группа энтузиастов пыталась на основе попавших к ним знаний выстроить свои магические системы, прежде всего связанные с миром духов и внутренней энергетики инициированного человека. Сам Верховный Волхв обладал, возможно, сильнейшим в стране даром предсказателя, что наряду с хорошими ораторскими способностями очень помогало ему в работе.
Как ни парадоксально, большая часть родян принадлежала к обычным людям, не инициированным. Белов проповедовал, что хотя божья благодать и дается немногим избранным, обычный человек служением, правильной жизнью и упорным трудом может обратить на себя внимание богов уже в этой жизни. В родянстве отчетливо прослеживались буддийские мотивы – например, вера в реинкарнацию, – поэтому особое внимание родяне уделяли исследованиям увеличения оболочки и процессу инициации простых людей, сотрудничая с Исследовательским отделом. В их среде вообще почти все псионы были связаны с СБР или Управлением ФСБ по расследованию преступлений, совершенных с помощью псионики.
С точки зрения Призрака, родяне оказались очень удачным противовесом Детям Апокалипсиса – прежде всего идеологическим. Активная молодая религия проповедовала прямо противоположные темным ценности, подрывая их авторитет и предлагая колеблющимся новый путь. Что особенно важно – не отвергая государства и не ставя под сомнение его установок.
Поэтому родянам помогали, периодически подкидывая денег, давая информацию, приглашая поучаствовать в некоторых исследованиях. В отличие от придурков из Новой Расы, эпатировавших публику скандальными выходками, питомцы Белова серьезно подходили к вопросам будущего, искали способы мирного сосуществования людей и псионов. И, кажется, у них что-то получалось.
– Он не уточнил: когда именно закончится Испытание? Хотелось бы конкретики. А то для богов что год, что десять, что тысяча – разница небольшая.
– Он не уточнял, – улыбнулся Студент.
– Жаль, жаль. С родянами кто работает – Лукавый? Попроси его, пусть спросит, мне интересно. Да и Сергачев порадуется.
Субординация в СБР приводила в изумление наблюдателей со стороны. Командиров в лицо называли кличками, приказы начальства игнорировались – и начальство воспринимало это как само собой разумеющееся, – штатские командовали военными. Требовалось какое-то время повариться в нашей кухне, чтобы понять: при внешнем хаосе система отношений между работниками службы жестко структурирована. Она отвечает сложившимся потребностям и при необходимости легко изменится во что-то новое.
Причины, как всегда, следует искать в людях. Я нигде не встречал такого большого количества талантливых людей, как в СБР. С самого начала проекта сюда шли лучшие специалисты, опытные руководители, ученые, бойцы. Естественно, многие из них обладали скверным характером и замашками примадонны. Талант вообще не терпит границ, в том числе нравственных и социальных. В качестве примера достаточно вспомнить того же Коробка, или Покойника, обожавшего эпатировать публику и издеваться над окружающими. А таких маньяков в нашей службе не один десяток.
Тем большее уважение вызывал Сергачев. Двенадцать лет иметь дело с психами разной степени невменяемости и оставаться в своем уме может не каждый. При этом наша служба считалась одной из лучших в мире, ее начальник пользовался репутацией строгого, но справедливого командира. Но в последнее время, несмотря на усилия врачей, возраст давал о себе знать, поэтому лично я старался генерала беречь и нервы ему попусту не трепать. Удавалось не всегда.
Впрочем, мой нынешний прилет в Москву не был связан с активностью чужаков внутри страны или получением головомойки от начальства. Как-то так сложилось, что после смерти Чижова я стал отвечать за организацию крупных операций, взяв на себя его функции. Поэтому естественно, что командиром российского отряда в Амазонском Пекле назначили меня.
– Объясните, Александр Васильевич… – Новость меня удивила: – Зачем нам это нужно – участвовать в чужой зачистке? Послали бы наблюдателей, и дело с концом.
– Политика. На Западе сомневаются, сумеют ли зачистить Гнездо в одиночку – как-никак, шестнадцать уровней. Вот и решили позиционировать операцию как общемировой проект «Единое человечество против общего врага». Китайцев тоже позвали.
Наши согласились в обмен на некоторые экономические привилегии.
– Иными словами – жизни в обмен на золото.
– Разве когда-то было иначе? Ты лучше спроси: почему двенадцать лет на Амазонке просто уничтожали ползущих снизу тварей, не пытаясь спустится ниже третьего яруса, и вдруг торопятся с началом штурма? Очень сильно торопятся.
– Есть какая-то особая причина?
