Политический класс №42

Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты». Чем же объясняются все эти небывалые успехи в екатерининское время? Россия до Екатерины Татаро-монгольское иго оставило на Руси тяжелое наследие. Карамзин писал: «Забыв гордость народную, мы выучились низким хитростям рабства, заменяющим силу в слабых; обманывая татар, более обманывали и друг друга: откупаясь деньгами от насилия варваров, стали гораздо корыстолюбивее и гораздо бесчувственнее к обидам, к стыду». Во главе русских князей Золотая Орда поставила московского князя, который был наделен единоличной властью. Неподчинение ему каралось самым жестоким образом. Золотая Орда распалась, а оставшаяся в наследие авторитарная ментальность московских государей сохранилась. Необычный симбиоз азиатского деспотизма с христианской религией определил особый цивилизационный путь России. Цари требовали покорности не только от простого люда, но и от дворян, и от бояр, которые были лишь холопами государя - «жаловать своих холопей вольны мы и казнить их вольны же». Все это отдаляло Россию от Европы, которая пережила рыцарство, Ренессанс, Реформацию и первые буржуазные революции, изолировало нашу страну и тормозило ее развитие. Такая ситуация сохранялась вплоть до XVIII века с некоторыми вариациями, зависевшими только от личности самого государя. При Петре I, широко вводившем европейские промышленные и военные усовершенствования, нравы в России не смягчились, не стали европейскими, а тяжелое чувство учеников, во всем отставших от своих западных учителей, угнетало национальный дух. За 37 лет после смерти Петра I и до воцарения Екатерины II череда сменявших друг друга правителей довела страну до того, что, по отзыву иностранных наблюдателей, Россия стала «скуднее всех европейских держав». Подъем национального духа И вот самодержавной властительницей России по воле случая, а может быть - Провидения, становится немка Екатерина II, по происхождению, воспитанию и менталитету человек из совершенно другого мира. Конечно, Екатерина не могла смириться со сложившимся в России порядком вещей, тем более что она усвоила либеральные политические взгляды западноевропейских философов на законы происхождения и развития государств, их нормального устройства. Екатерина решила перевоспитать государевых холопов в граждан государства и в воспитательных целях с ними обходилась уже как с гражданами. Она повелела в прошениях слово «раб» заменить словом «подданный». «Хочу повиновения законам, а не рабов», - заявляла она. Ключевский писал: «Когда с людьми, привыкшими к рабьему унижению перед властью, эта власть заговорила как с гражданами, как с народом свободным, в них как бы в оправдание оказанной им чести стали вскрываться чувства и понятия, дотоле прятавшиеся или дремавшие. Началось это сверху, с ближайшего окружения власти, и, расширяясь, разрослось в устойчивое общественное настроение. Это пробуждение умов по призыву власти - едва ли не самый важный момент в царствовании Екатерины». Для пересмотра российских законов в 1767 году в Петербурге по приказу императрицы собралась Уложенная комиссия, составленная из 560 депутатов от всех сословий и народностей. Перед началом работы Комиссии Екатерина обратилась к ней с посланием - «Наказом». Россияне впервые призывались рассуждать о вольности, о веротерпимости, о вреде пыток, о равенстве граждан, о самом понятии гражданина. «Из грозной силы, готовой только карать, о которой страшно было говорить и думать, власть превращалась в благодетельное и попечительное существо, о котором не могли наговориться, которым не умели нахвалиться. Современники Екатерины и их ближайшие потомки были уверены, что при Екатерине показались первые искры национального самолюбия, просвещенного патриотизма, что при ней родились общественное мнение, первые понятия о чести, о личной свободе, о власти законов», - отмечал Ключевский. По «Жалованной грамоте» дворянство получило все гражданские права и свободы, давно закрепленные в европейском обществе. Екатерина сняла строгий надзор, установленный над торговлей и промышленностью Петром I, который без правительственного принуждения не надеялся добиться успеха: «Хотя, что добро и надобно, а новое дело, то наши люди без принуждения не сделают». Екатерина поверила в русских людей и не ошиблась. Она стала придерживаться в отношении торговли и промышленности политики невмешательства государства, принципа свободы предпринимательства, уничтожив самые органы контроля - петровские Берг- и Мануфактур-коллегии. Всем дозволено было открывать производства без какого-либо разрешения. Результаты этих реформ были показаны выше. У Екатерины были проекты постепенного уничтожения крепостной зависимости путем освобождения крестьян в отдельных имениях при их купле-продаже. Однако большинство членов Уложенной комиссии были против отмены крепостного права. Отстаивали крепостное право и просвещенные деятели той эпохи: поэты Державин и Сумароков, президент Академии наук Дашкова и многие другие. Екатерина была очень недовольна этим. Она писала: «Если крепостного нельзя признать персоною, следовательно, он не человек; но его скотом извольте признавать, что к немалой славе и человеколюбию от всего света нам приписано будет. Все, что следует о рабе, есть следствие сего богоугодного положения и совершенно для скотины и скотиною делано». Ясно, что, обзывая крепостников «скотинами», Екатерина желала освобождения крестьян. «Чем больше над крестьянином притеснителей, тем хуже для него и для земледелия. Великий двигатель земледелия - свобода и собственность», - писала она. Екатерина назначила сумму в 1000 червонцев в награду за лучшее сочинение об отмене крепостного права. Впервые в России с высоты царского трона заговорили об освобождении крестьян, и этот вопрос стал на повестку дня. Но тогда страна не созрела для этого. Увлечение благородными идеями не затмевало от Екатерины реальных экономических отношений, которые служат почвой политического устройства государства. Чтобы обеспечить благополучие крестьян, нужно было думать не только о личной свободе, но и об их материальном положении, о собственности на землю, об обеспечении их труда. В Соборном уложении царя Алексея Михайловича есть удивительная статья, в которой закон грозит кнутом и ссылкой на Лену свободному человеку, вступившему в личную зависимость от другого. Чтобы пресечь распространенное явление - отдавать себя и свой труд в распоряжение другого в обмен на ссуду, землю, защиту, отец Петра I вынужден был одно из самых ценных прав человека - его свободу - защищать от него самого угрозой сурового наказания. Екатерина, конечно, все это учитывала. Вопросы собственности на землю и через 100 лет правнуком Екатерины не смогли быть удовлетворительно разрешены при отмене крепостного права. А обосновывая свою знаменитую аграрную реформу, Столыпин ссылался на опыт Екатерины: «Ведь раздача земли при Екатерине Великой оправдывалась необходимостью заселения громадных незаселенных пространств, и тут была государственная мысль». Екатерина не вводила ни либеральной конституции, ни новых учреждений, если сознавала, что этому не соответствуют экономические и политические отношения внутри страны, не выработался соответствующий менталитет общества. Свобода и просвещение не даются как милостыня, а приобретаются развитием и сознанием самого общества, зарабатываются собственным трудом. Екатерина не стремилась добиться последствий раньше причин, которые должны к ним привести. Необходимо «умы людские к тому приуготовить». В этом заключался ее по-европейски прагматичный, рациональный подход к реформам. Екатерина, приехав к нам из Европы, уже по одному этому не могла страдать комплексом неполноценности перед европейцами, относиться к Европе с особым пиететом и уж тем более ради европейских теоретических идей радикально разрушать исторически сложившиеся основы русского государственного строя. «Российская империя есть столь обширна, что, кроме самодержавного государя, всякая другая форма правления вредна ей, ибо все прочие медлительнее в исполнении и многое множество страстей разных в себе имеют, которые все к раздроблению власти и силы влекут», - писала она. А Дидро, который был у нее в гостях, она говорила: «Я вполне понимаю ваши великие начала, только с ними хорошо писать книги, но плохо действовать. Вы имеете дело с бумагой, которая все терпит, а я, бедная императрица, тружусь для простых смертных, которые почувствительнее и пощекотливее бумаги». И все же своим методичным, последовательным, постепенным реформированием страны, без чрезмерного напряжения народных сил, она добилась такого величия и благоденствия России, какого не добивался ни один ее правитель. Пушкин еще по свежим преданиям писал: «Ее великолепие ослепляло, приветливость привлекала, щедроты привязывали». Именно такой она предстает в «Капитанской дочке», в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» Гоголя и в народных преданиях. Несомненно, это отражает общее впечатление о Екатерине Великой - Матери Отечества. В народном сознании она осталась самой справедливой и попечительной государыней. В истории России никогда не было, чтобы ближайшее окружение трона чувствовало себя так свободно, непринужденно и даже дерзко. Разве можно было этих дворян называть холопами государыни? Это были свободные, смелые, честолюбивые люди, которые считали, что для них нет никаких преград. Поощряемые Екатериной, стараясь отличиться, завоевать ее благосклонность и любовь, они свершили много полезных дел для России. Самым известным, оказавшим наибольшее влияние на судьбу страны и самой Екатерины был потомок бедного мелкопоместного дворянина Потемкин, с которым императрица тайно сочеталась браком. Потемкин был энергичен и отважен. «Я вовсе не хочу быть вашей