– Красивые слова, а? – сказал Немиил, двигаясь к одной из скамей и беря льняное полотенце, чтобы вытереть лицо.
– Действительно красивые, – согласился Захариил, – настолько же красивые, как и те первые сто раз, что я их слышал.
Урок был проведен, упражняясь с принципом защиты внешнего круга мечом, и оба мальчика были вспотевшими после спарринга. Хотя почести делились между ними все еще более или менее поровну, Немиил начал побеждать в их бесконечной конкуренции.
– Магистр Рамиил действительно любит цитировать ”Заветы”.
– Правда, но я полагаю, что он думает, будто мы все как Аттий, записываем каждую умную фразу, которую услышим.
– Хорошо, пока мы тренируемся, я могу и послушать время от времени несколько повторений, – сказал Немиил.
– Возможно, – согласился Захариил. – В следующий раз, когда мы будем сражаться со зверями, мы не будем настолько неподготовленными.
Тяжелая тишина повисла между ними. Захариил проклинал себя за то, что начал обсуждение темы зверей, поскольку она всегда служила Немиилу напоминанием того, как его кузен получил славу и уважение за защиту своих братьев, до того, как прибыл брат Амадис, и не убил зверя, пока Немиил лежал раненый.
– Ты думаешь, что зверь был разумным? – спросил Немиил.
– Какой зверь? – ответил Захариил, хотя он отлично знал, что имел ввиду его кузен.
– Крылатый зверь, который тогда напал на нас в лесу.
– Разумный? – спросил Захариил. – Я думаю, это зависит от того, что ты подразумеваешь под этим словом. Я думаю, что животное имело разум, это так. Я действительно в это верю. Но было ли оно действительно разумным? Я помню, брат Амадис, говорил, что истинный тест на разумность состоит в том, способно ли существо планировать что-то на будущее, и использовать средства для решения своих проблем.
– Так, как ты считаешь, кузен? – спросил Немиил. – Ты думаешь, существо было разумным или нет?
– Я бы не сказал, что знаю. Я думаю, что для человеческого разума слишком трудно понять поступки нелюдя, я могу только сказать, как с ними можно бороться.
– И на что это было похоже – спросил Немиил.
– Было такое чувство, будто зверь был пауком, а я мухой.
Захариил прочищал промасленной тряпкой ствол своего пистолета, очищая его от остатков копоти. Оружие начинало косить влево, и оно подвело его в учебных стрельбах с остальными оруженосцами.
Когда он сказал о проблеме с оружием, рыцарь-оружейник просто посоветовал, чтобы он полностью почистил ствол перед тем, как попробовать еще раз. Скрытое оскорбление в ответе оружейника возмутило Захариила, но он был только оруженосцем и не мог обратиться за помощью, чтобы ответить полноправному рыцарю.
Вместо этого он вежливо поблагодарил рыцаря-оружейника, и вернулся в спальни, чтобы достать свой комплект для чистки и придирчиво очистить каждую подвижную часть оружия.
Не то, чтобы он ожидал, что это даст какой-либо прок. Он подозревал, что дефект с оружием был больше связан с его возрастом, чем с какими-либо остатками гари в стволе, поскольку он был столь же скрупулезен со своим оружием, как и со своей броней, если не больше.
– Оружейник сказал тебе чистить оружие более тщательно, а? – сказал Немиил, наблюдая, как Захариил сердито сидел на своей раскладушке, сняв другую деталь своего пистолета и начав чистить ее энергичными ударами ткани.
– Как будто он был уже недостаточно чист! – сказал Захариил.
– Кто знает, – сказал Немиил, – может это поможет.
– У меня оружие чище, чем все, что я знаю. Это точно.
– Конечно, но оружейники знают, о чем говорят.
– Ты на чьей стороне?
– Стороне? – спросил Немиил – С каких это пор речь пошла о сторонах?
– Неважно, – огрызнулся Захариил.
– Да нет, серьезно, ты о чем?
Захариил вздохнул и отложил казённую часть и щетку, которой он ее чистил.
– Я имею ввиду, что ты, кажется, наслаждаешься этим .
– Наслаждаюсь чем?
– Тем, что ты победил меня в учебных стрельбах, – сказал Захариил.
– Значит, так ты думаешь, кузен? Думаешь, что я нуждаюсь в поломке твоего пистолета, чтобы тебя победить?
– Это не так, Немиил, – сказал Захариил – я только хотел сказать…
– Да нет, я понимаю, – сказал его кузен, поднимаясь с раскладушки и направляясь в центральный коридор спальной комнаты. – Ты думаешь, будто лучше меня. Теперь я это вижу.
– Нет, все не так! – запротестовал Захариил, но его кузен уже уходил, озлобленный. Захариил знал, что ему нужно пойти за Немиилом, но какая-то часть его была рада, что он наконец дал волю своему раздражению, насчет того, что его кузен имел склонность наблюдать за его неудачами.
Он выбросил свои разногласия из ума, и продолжил чистить свое оружие, опустив голову, и не обращая внимания на шум из спален, и стараясь сделать так, чтобы его пистолет сверкал, как новый.
Тень упала на него, и он вздохнул.
– Послушай, Немиил, – сказал он, – я сожалею, но я должен был сделать это.
– Это может подождать, – сказал звучный голос, он поднял голову, и увидел, что брат Амадис стоит в ногах его раскладушки, одетый в полную броню и белый балахон. Амадис держал свой крылатый шлем на сгибе руки, и его черный плащ был собран на левом плече.
Захариил бросил обойму на одеяло и вскочил на ноги.
– Брат Амадис, извините, я думал… – начал он.
Амадис отклонил его извинения и сказал:
– Оставь пистолет и пошли со мной.
Не ожидая, Амадис обернулся и пошел через комнату, каждый оруженосец выглядывал из спальни с испуганным лицом, когда героический рыцарь проходил мимо них. Захариил пригладил свою одежду и быстро последовал к двери за братом Амадисом. Рыцарь шел быстро, и Захариил изо всех сил старался не отставать.
– Куда мы идем? – спросил он.
– Для тебя пришло время продвигаться глубже в Орден, – сказал брат Амадис, – для тебя пришло время увидеться с Лордом Сайфером.
Это было не имя: это был титул, данный человеку, ответственному за сохранение традиций Ордена, и Захариил чувствовал всепоглощающий страх от мысли предстать перед глазами старика.
Может, он оскорбит Лорда Сайфера случайным нарушением протокола Ордена?
Возможно, он забудет некую древнюю формальность, когда предстанет перед ним, и которая навсегда уничтожит его шансы когда-либо стать рыцарем?
Брат Амадис вел его все глубже в сердце монастыря. Их путь привел их в темные катакомбы, которые пронизывали скалу, на которой была построена крепость. Они пересекли затемненные подвалы, забытые палаты, и древние кельи, поскольку они спускались все глубже и глубже под землю.
Воздух был холодным, и Захариил видел, как его дыхание украсило воздух перед ним, следуя за братом Амадисом в темноту. Рыцарь нес пылающий факел, свет от него прыгал, отбиваясь от сверкающей скалы туннеля, по которому они шли. Сложная резьба украшала стены, изображая сцены войны и героизма, которые отгремели много тысяч лет назад.
Кто вырезал их, Захариил не мог сказать, но каждая из них была шедевром, хотя никто теперь не ходил сюда, чтобы увидеть их.
