Я дал отбой, потом позвонил и предупредил Карима.
Гарри, потирая скулу, тоже спустился вниз.
– Вроде кость цела, но синяк будет… Надо найти этих подонков. Да как они смеют позволять себе такое… У нас что, Чикаго?
У Гарри в многоэтажках Нахаловки жила пассия, ему было, где укрыться.
– Ты видел золотые монеты?
Гарри кивнул.
– Да, Ирбис показывал… Царские червонцы с профилем Николая II.
3
Я открыл дверцу машины, достал из бардачка электрический фонарик. Посветив на землю, я увидел на мокрой глине рядом со следами моего «фольксвагена» чёткий широкий отпечаток протектора, похожий на шины джипа «патрол». Накрапывал дождь.
Я сел за руль и устроил краткое совещание с самим собой. Итак, крутые нехорошие ребята упали Ирбису на хвост. А может он сам предложил им купить у него золотые монеты, потом они проследили его до немца Гарри… Расставили капканы…
Я познакомился с Ирбисом, когда мне было шестнадцать лет. В то время он находился в зените славы «снежного барса» [2], ходил в связке с самим Хергиани! Ирбис был не только моим инструктором по альпинизму, он дал мне первые самые ценные уроки жизни. Он научил меня выдержке, терпению, мужской дружбе и мужским поступкам. Он навсегда остался для меня учителем и героем. Вспомнилась давняя история, когда я сорвался в пропасть при восхождении на пик Победы, и Ирбис, рискуя собой, балансируя на отвесной скале, вытащил меня.
Я подвёз Гарри до Нахаловки, выехал на объездную дорогу, ведущую через Гальвасай в Чаргам. До подъёмов стрелка спидометра моего «фольксвагена» держалась в районе 85 км в час. Перед мостом у начала серпантина я обогнал рейсовый автобус, потом включил вторую скорость и пополз по затяжному первому подъёму. В зеркальце заднего вида блеснули фары догоняющей меня машины. Насилуя двигатель, я отжал педаль газа до конца.
Взревев, «фольксваген» вылетел на плоскогорье, увеличивая скорость, юркнул в тёмное ущелье. Я хорошо знал дорогу. В тупике ущелья резкий поворот на 120є и ещё два подъёма. Мощная машина сзади не отставала. За десять километров до Чаргама на последнем подъёме меня почти настигли. Это был «патрол ниссан» с никелированными дугами на бампере. Нас разделяло десять-пятнадцать метров, когда подъёмы остались позади. Дальше, до самого Туркомплекса дорога шла под уклон. Я оторвался, а через минуту показались огни Чаргама. Я подрулил к стоянке ночного ресторана.
Было около десяти часов вечера. Ночная жизнь модного горного курорта только началась. Из диско- бара доносилась музыка. Я вошёл в ярко освещённую дверь дежурной аптеки, купил жетоны и заперся в кабине телефона-автомата. Мобильно-сотовая связь в горах ненадёжная, поэтому приходится пользоваться дедовским способом.
Карим снял трубку со второго гудка.
– Отель «У Чёрного альпиниста».
– Это я, дружище. Девушка на месте?
– Да, шеф.
– Пусть Рома выйдет на шоссе. Через десять минут я подберу его.
– Понял, шеф.
Я вышел на улицу. Вздохнул полной грудью наш вкусный и целебный воздух. Огни Туркомплекса заливали ярким светом дорогу и прилегающие склоны, застроенные разноцветными коттеджами. «Патрол» с дугами нигде не было видно. Что ж, если кто-то хочет поиграть со мною в прятки, я не против. Я люблю такие игры.
Красавец Рома в белой широкополой шляпе эффектно смотрелся у рекламного щита нашего отеля. На пано легендарный Чёрный альпинист спасает летевшего в пропасть нелепого комичного туриста, подхватив его за задницу огромной мускулистой рукой. Конечно, не шедевр рекламного искусства, но клиентам нравится.
Я притормозил, Рома хлопнул дверцей, упал на переднее сиденье. Я знал его десять лет. Четыре года мы учились на одном факультете университета и уже тогда вместе проделывали кое-какие дела. Я знал, что в нужную минуту всегда могу рассчитывать на него.
– Рома, кажется, предоставляется случай размяться. Ты сегодня
в форме?
Рома изящным жестом а-ля Бельмондо поднёс зажигалку к сигарете.
– Куда мы едем?
Я вкратце рассказал ему предысторию. Про Гарри, Ирбиса и золотые монеты. Большие чёрные глаза Ромы стали ещё более красивыми: в них появился интерес.
– Хорошенькое дельце.
– Заринка пока поживёт в «Альпинисте», – продолжал я. – Ты пару дней присмотришь за ней. А сейчас, мне думается, в дом Ирбиса вломились непрошеные гости. Мы немного побьем их, а потом спросим кое о чём.
Я свернул с шоссе в старый посёлок. Потянулись однообразные глинобитные дувалы под старыми чинарами в лабиринте узких пустынных улочках. Я остановил машину в метрах пятидесяти от дома Ирбиса. Дальше мы пошли пешком.
Было темно. Дождь кончился. Со стороны луны надвигалась бесформенная туча. Её рваные нижние края задевали Малый Чаргам и спускались клубами тумана на Старый посёлок.
Мы вошли в калитку, пересекли небольшой дворик, засаженный кустами роз и сиренью. Я первым проник в дом, Рома прикрывал мой тыл.
Одним за другим я щёлкал всеми выключателями освещения, которые попадались на пути. Комнаты залило светом. Рома, расставив ноги, стоял посреди зала. Мебель была изуродована, книги, журналы, керамические поделки разбросаны по полу. Возле камина рассыпали муку, рядом валялся вспоротый мешок.
– Здесь что, пронёсся торнадо? – сказал Рома.
Я поднялся наверх проверить остальные комнаты, спустился в подвал мастерской – везде одна и та же картина разрушений.
– Сегодня я только и делаю, что опаздываю, Рома. Какие-то шустрые мальчики всегда на полкорпуса впереди.
– Здесь искали монеты?
– Ты догадлив, дружище, и, по всей видимости, нашли. Иначе, мы бы застали налётчиков.
Я опустился на корточки и принялся за исследование валявшейся на полу макулатуры. Сложил отдельной стопкой все топографические карты с пометками Ирбиса, упаковал их в рюкзак и отнёс к машине. Вместе с ржавой металлической коробкой всё это перекочевало на Ромино плечо.
– Рома, возвращайся в «Альпинист», и чтобы глаз не спускал с Заринки. Мы уже проиграли два раунда, третий будет решающим. Но перед тем как опять ударят в гонг, я хочу получить ответы на несколько вопросов.
4
Рома сдвинул шляпу на затылок и потопал по оврагу в отель, а я развернул машину в сторону небольшой горной речушки Аксаг-ата (Хромой дедушка).
Бек жил в верхней части посёлка, у подножия Малого Чаргама. Приземистый одноэтажный домик из глиняных кирпичей ничем внешне не отличался от соседних жилых построек. Бек не любил выставлять напоказ атрибуты жизненных успехов, но внутри комнаты дома снизу доверху были выстланы лучшими образцами бухарских ковров с умело подобранной расцветкой. Меня сразу провели к хозяину. Я давно знал Бека, и только он мог помочь мне в данную минуту.
Бек сидел на шёлковой курпаче за небольшим дастарханом. При виде меня он улыбнулся.
– Здравствуй, Женя, – сказал он на чистом русском. – Ты редко заходишь ко мне. Садись. Скоро плов будет.
Красивый молодой узбек в лёгком халате принёс чайник, пиалы, сладости. Приложил правую руку к
