убеждения из своего сердца. Примирение состоит не в этом. Человек, способный выслушать другого, может и другого побудить выслушать себя. Тот, кто легко соглашается с другим, обладает достаточной силой, чтобы убедить и его в необходимости согласия. Поэтому, поступая так, человек всегда выигрывает, хотя иногда может показаться, что он будто бы проиграл. Если человек способен одновременно смотреть со своей точки зрения и с точки зрения другого человека, он приобретает полный обзор и ясное понимание; он, скажем так, смотрит обоими глазами.
Без сомнения, трение порождает огонь, но сам этот огонь есть согласие атомов. Если двое имеют собственные убеждения и спорят о них, это служит стимулом для мышления и не вызывает особых проблем; но если человек спорит ради того, чтобы спорить, то спор становится его целью и он перестает получать удовольствие от примирения. Слова становятся средством вызывать несогласие, доказательства превращаются в топливо для его пламени. Но мудрость проживает там, где интеллект гибок; такой человек понимает и видит все: как правильное в неправильном, так и неправильное в правильном. Человек, достигший совершенного знания, возвысился над категориями истинного и ложного. Он знает их, и в то же время не знает, он может сказать многое – и в то же время что может он сказать? Тогда ему становится легко примирить всех и вся.
В одном предании рассказывается о двух суфиях, встретившихся после долгих лет, в течение которых каждый из них шел своим собственным путем. Они были рады встрече после такой долгой разлуки, потому что оба являлись мюридами одного муршида. Один спросил другого: “Расскажи мне, пожалуйста, каков был твой опыт? После всех этих долгих лет изучения и практики суфизма я усвоил одно: как примирять других; теперь я хорошо умею это делать. Не скажешь ли мне, чему научился ты?” Другой ответил: “После всех этих долгих лет изучения и практики суфизма я усвоил, как управлять жизнью: все, что есть в мире, существует для меня, и я – повелитель всего. Все, что происходит в мире, случается по моей воле”. Тут пришел их муршид, и оба рассказали ему о том, чему научились во время странствий. Муршид сказал: “Вы оба правы. В первом из вас правильно понятие самоотричение развило способность примирять других; во втором ничего не осталось от его собственной воли, и если какая-нибудь воля еще может быть в нем обнаружена, то это воля Бога”.
23. ОПТИМИЗМ И ПЕССИМИЗМ
Оптимизм представляет собой стихийный поток любви; оптимизм является также выражением веры в любовь. Таким образом, любовь, верящая в любовь, есть оптимизм. Пессимизм рождается из недовольства, из плохого впечатления, которое все длится и длится, становясь помехой на жизненном пути. Оптимизм дарит исполненное надежд отношение к жизни, тогда как пессимист видит только темноту впереди. Без сомнения, иногда пессимизм свидетельствует о добросовестности и об уме, может он свидетельствовать и об опытности. Но сама по себе добросовестность не может преодолеть трудности, с которыми мы сталкиваемся в жизни; только вера разрешает проблемы. Мудрец понимает, что умный не заглядывает далеко; ум проникает лишь на определенное расстояние и дальше не идет, потому что ум – это знание, принадлежащее земле. А что касается опытности, то в чем состоит опыт человека? Человек лишь до тех пор гордится своей опытностью, пока не увидит, как громаден мир. В любой работе или при всяком раздумье нет такого момента, когда не требовался бы опыт, но чем больший опыт приобретает человек, тем глубже он осознает, как мало знает.
Психологический эффект оптимизма таков: он помогает достичь успеха, потому что благодаря именно оптимистическому духу Бог создал мир. Оптимизм исходит от Бога, а пессимизм рождается в сердце человека. На основании своего ничтожного жизненного опыта человек заключает: “Это окажется безуспешным, то не сработает, все произойдет не так”. Для оптимизма не важно, чем все закончится; главное, что он попытался. Ведь что такое жизнь? Жизнь – это возможность, и для оптимистически настроенного человека возможность – обещание, тогда как для пессимиста – потеря. Вовсе не Творец виновен в этой потере, но сам человек, упустивший возможность.
Многие из нас удлиняют свои болезни, давая волю пессимистическим мыслям. Часто мы замечаем, что для человека, много лет страдавшего от какой-либо болезни, этот недуг становится такой сильной реальностью, что его отсутствие кажется нестественным. Такой человек верит, что болезнь – его природа, и даже не знает, как это возможно не чувствовать болезни. Таким образом люди удерживают болезнь в себе. Есть и такие пессимисты, которые убеждены, что им самой жизнью суждено бедствовать, что они были рождены для лохмотьев и не могут не быть несчастными, что небо и земля против них; но они сами являются своей нищетой, и их отличает пессимизм. Жизнь человека зависит от того, на каком предмете он сосредоточен, так что если он сосредоточивается на своем несчастье, то должен быть несчастным. Человек, имеющий привычку, которую сам не одобряет, нередко считает себя неспособным бороться с ней, поскольку это часть его натуры; но натурой человека является только то, что он сам считает таковым. Как все в природе сотворено Богом, так и каждый индивид сам создает свою натуру; и так же, как Всемогущий способен изменить Свою природу, индивид в состоянии изменить свою. Среди всех творений этого мира человек имеет больше всего прав на оптимизм, потому что он представляет Бога на земле – Бога-судию, Бога-творца и Повелителя всего Им сотворенного. Человек есть повелитель своей жизни, своих поступков и обстоятельств – если только знает об этом.
Человек, наделенный оптимизмом, способен помочь тонущему в пучине страхов и разочарований; напротив, если больной или упавший духом человек придет к пессимисту, последний увлечет его следом за собой вниз, на самое дно горечи. На стороне одного – жизнь, на стороне другого – смерть. Первый взбирается на вершину горы, второй погружается в бездну земли. Разве есть лучший помощник в пору раскаяния или неудач, когда все в жизни кажется черным, чем оптимистический дух, который знает, что все будет хорошо? Не будет преувеличением сказать, что сам дух Бога приходит к ишущему в форме духа оптимизма.
Какой бы трудной ни была жизненная ситуация, как бы ни были велики препятствия, все можно преодолеть; но собственный пессимистический дух тянет человека вниз, тогда как он и так находится на самом дне. Пессимистическому духу смерть представляется более желанной, чем пригибающие к земле страдания, поэтому величайшей наградой, которой можно удостоиться в этом мире, является дух оптимизма, тогда как величайшим наказанием за земные грехи человека –пессимизм. Воистину, исполненный надежд преуспеет.
24. СЧАСТЬЕ
Зависит ли счастье от состояний жизни или от нашей точки зрения на жизнь? Это вопрос часто задают, и на него очень трудно ответить. Многие, имеющие некоторое философское знание, будут говорить, что, что этот материальный мир - иллюзия и его состояния это сон; все же имеются очень немногие, которые могут заставить себя поверить этому. Знать вещь в теории отличается от ее практикования. Очень трудно в этом мире, чтобы подняться над действиями которые производят эти состояния. Несомненно, имеется тол ько одна вещь, которая помогает нам подниматься над состояниями, и это изменение точки зрения на жизнь. Это изменение становится реальным через изменение отношения.
На языке индусов жизнь в мире названа сансарой. Она изображена как жизнь в тумане; каждый думает и говорит, делает и чувствует, и все же человек полностью не знает почему. Если человек знает одну причину этого, другая причина скрыта позади того, что он еще не знает. Очень часто состояния в жизни показывают картину захвата; часто кажется, как будто человек должен идти между водой и обрывом. Подниматься над состояниями человек нуждается в крыльях: двух крыльях, присоединенных к душе, одно это не зависимость, другое безразличие - которое имеет не каждый. Независимость нуждается в большой жертве прежде чем человек может почувствовать, независимость в жизни. Безразличие - против природы любви и сочувствия; это подобно рассечению сердца отдельно прежде человек может практиковать безразличие в жизни. Несомненно, как только душа будет способна простереть крылья, человек видит как
