— Не знаю, — сердито буркнула Гэрриет.
— Вампир, — сказал Джорджи и радостно загоготал, довольный собственной шуткой.
Вечером Гэрриет рассказывала Шатти сказку.
— Кто ложился в мою постель и смял ее? — прорычала она голосом медведицы.
— А почему медведица с медведем не говорят: «Кто ложился в нашу постель?» — спросила Шатти. — Папа с мамой всегда раньше спали в одной постели. Сейчас они в ней не спят, но потом, может быть, еще будут.
— А маленький Мишка говорит: «Кто ложился в мою постель и смял ее?» — пропищала Гэрриет тонким голосом.
— Мою маму знают все-все, — продолжала Шатти. — И она всегда похожа на принцессу. Джорджи говорит, что его мама утром нисколечко не похожа на принцессу, только вечером, когда куда-нибудь собирается. А еще у моей мамы все просят ах… ахтограф.
Пожалуй, на одни сутки уже хватит рассказов про Ноэль Белфор, решила Гэрриет.
— И тогда Златовласка открыла глаза, увидела медвежонка и как закричит!..
— А этот Дракола — он по-настоящему бывает?
Гэрриет вздохнула.
— Тагти, ну разве так можно? Ты же ни на минуту не хочешь сосредоточиться!
В дверях появился Кори.
— Па, привет, — закричала Шатти.
Гэрриет не повернула головы, губы ее плотно сжались. Кори Эрскина ей на сегодня тоже уже хватило.
— Все, — объявил Кори. — Сказка кончилась.
Гэрриет встала и молча прошествовала мимо него. Когда она прикрывала за собой дверь, Кори, склонившись над кроваткой, целовал Шатти, а та хрюкала от удовольствия.
Посуда, оставшаяся после чая, все еще стояла на столе. Войдя на кухню, Гэрриет тяжело вздохнула и начала составлять тарелки в посудомоечную машину. Она чувствовала себя совершенно разбитой.
Вскоре появился Кори и заглянул в холодильник.
— Умираю от голода, — сказал он.
И поделом тебе, подумала Гэрриет. Надо было есть омлет, когда давали.
Едва Кори открыл рот, чтобы что-то сказать, Гэрриет опять включила агрегат. С минуту они хмуро глядели друг на друга, потом Кори расхохотался.
— Выключи эту идиотскую машину. Я съезжу за карри и вернусь.
При слове «карри» у Гэрриет слюнки потекли.
— Сегодня по телевизору будет фильм, который я хочу посмотреть, — сказал Кори.
— Я рада, — процедила Гэрриет, грохоча кастрюлями.
— Послушай, — сказал Кори, — я тебя очень прошу, перестань дуться. Прости, что я вчера не давал тебе спать. Совершенно не помню, что я нес, но наверняка занудил тебя до полусмерти.
Спасибо, что не до смерти, мысленно добавила Гэрриет.
— Да вдобавок еще и сегодня бросался на тебя весь день, — продолжал он. — Как будто ты виновата, что я вчера не работал и сегодня был не в состоянии ничего делать. А ты у нас умница, хорошая девочка. Я набрал для тебя ванну, пойди помокни как следует, а когда выйдешь, я уже привезу карри.
Обезоруженная, Гэрриет наконец улыбнулась. Пожалуй, что-то в нем все-таки есть, решила она.
Уже забираясь в ванну, она услышала плач Уильяма: оказывается, он до сих пор не заснул. Завернувшись в полотенце, она побежала по коридору и склонилась над его колыбелькой. Уильям тут же перестал плакать, загукал и заулыбался. Пеленка оказалась сухой, но не успела Гэрриет снова уложить его и выключить свет, как он снова захлебнулся в крике.
Она вздохнула и уже собралась было взять Уильяма на руки, как из своей комнаты вышел Кори с ключами от машины.
— Доверь это мне, — сказал он и решительно шагнул к Уильяму. К удивлению Гэрриет, он быстро развернул его и тут же туго перепеленал, так что Уильям стал похож на маленького американского индейчика.
— Так они чувствуют себя спокойнее и увереннее, — объяснил он Гэрриет.
Уильям открыл было рот, чтобы возмущенно завопить.
— А ты заткнись, — строго сказал ему Кори. — Дай своей несчастной матери хоть немного отдохнуть.
Уильям так удивился, что закрыл рот и не издал больше ни звука.
— А здорово ты управляешься с детьми, — смущенно заметила Гэрриет уже в коридоре.
Кори пожал плечами.
— Ноэль оказалась никудышной матерью, так что мне пришлось подучиться.
Вечер прошел прекрасно. Они мирно потягивали красное вино, ели карри с курицей, держа тарелки прямо на коленях и бросая косточки в огонь, и смотрели телевизор. Фильм Гэрриет понравился, но, учитывая, что Кори понимал в этом гораздо больше ее, она решила не спешить с похвалами.
— Неплохо, — сдержанно сказала она. — Диалоги, правда, не блещут оригинальностью. Чей это сценарий?
— Мой, — ответил Кори.
Гэрриет порадовалась, что гостиная освещена только пламенем поленьев в камине, и Кори не увидит ее свекольного румянца.
— Попробуй мясо с грибами, тоже очень неплохо. Сценарий мы писали вместе с одним голливудским зубром, — продолжал он. — В жизни больше не соглашусь ни с кем соавторствовать. В итоге я попортил себе много крови — зато кое-чему научился.
— Интересно, какая она в жизни? — спросила Гэрриет, глядя, как героиня стягивает с себя платье.
— Глупая, — сказал Кори.
— А он? — Герой решительно теснил героиню к кровати.
— «Голубой». Живет с парикмахером.
— Надо же, — удивилась Гэрриет. — Никогда бы не подумала. Если ты со всеми ими знаком, то почему никогда не приглашаешь их к себе?
— Кого? Кинозвезд? Работать с ними еще куда ни шло, но ездить к ним или, еще хуже, принимать их здесь — нет уж, увольте. Я сыт по горло одними и теми же бессмысленными разговорами — кино, кино, ничего, кроме кино. А как они живут?.. Ужинают каждый вечер непременно в ресторане, чтобы быть все время на виду. Около них сам начинаешь чувствовать себя чем-то вроде звезды, и все кругом смотрят на тебя, как на звезду, и общаются с тобой по-идиотски. Ты начинаешь думать, что так и надо, и забываешь, как все бывает на самом деле, — а это для писателя смерть.
Он швырнул куриную косточку в огонь, но промахнулся, и к ней тут же пристроился Тритон.
— Нет, дружок, — сказала Гэрриет, отбирая у Тритона добычу, — трубчатые кости собакам грызть нельзя.
Кори разлил остатки вина по бокалам.
— А следующий сценарий пока еще только вырисовывается, — сказал он. — Время — семнадцатый век. Гражданская война во Франции.
— Что-нибудь про фронду? — спросила Гэрриет.
— Да. Но работы еще непочатый край.
Он взял со столика две книги — биографии французских аристократов семнадцатого века.
— Хочешь заняться делом, вместо того, чтобы забивать себе голову дурацкими романами? Вот, полистай биографии: может, найдешь что-нибудь, что сгодится в сценарий.
Гэрриет вытерла руки о Тритонову шерсть и взяла книги.
— Попробую, вдруг что получится, — сказала она.
Кори допил свое вино.
— Принести еще бутылку? — спросила Гэрриет.
— Нет уж. — Он усмехнулся. — Сегодняшнего утра мне надолго хватило. И вообще, я начинаю новую жизнь. Верховая прогулка перед завтраком, ни капли спиртного до семи вечера и к полуночи на боковую.
