В конце концов, он отправился спать в пол-четвертого, а уже через час с натянутыми нервами и похмельем, Джейку пришлось вставать. Мчась на огромной скорости по дороге, предназначенной для стоянки машин, Мэлис, не привыкший к такому неистовому торможению, периодически испускал испуганные визги, как свинья под ножом мясника, всякий раз, когда пытался замедлить движение. Еще хуже было то, что сидя между Джейком и Фэн и занимая почти все заднее сиденье, Гризел угрюмо поедала пару огромных бутербродов с яичницей.
Проводя со Смелым очень легкую тренировку в уже начинавшей угнетать жаре, Джейк вдруг понял, что лошадь Руперта, Горная Звезда, едва вспотела. А когда Джейк, не выспавшись, чувствовал себя разбитым, а в его голове стоял туман, Руперт, несмотря на то, что лег поздно, казался крайне собранным. Выехав раньше других, он не только акклиматизировал своих лошадей к жаре и влажности, но и весьма хорошо отрегулировал собственные биологические часы.
Фэн провела Дездемону мимо Джейка.
«Она очень ослабела,» сказала она.
Как и ее хозяйка подумал Джейк, заметив ее напухшие глаза, но ничего не сказав. Айвор беспокоился о Джоне.
«Как будто сижу на безжизненном бревне.»
Повсюду вокруг них спортсмены из других команд, выполняя сложные комбинации, падали со своих мокрых, хоть выжми, лошадей прямо на очень твердую землю.
Позже, днем, Мэлис созвал еще одно собрание. Руперт заявился в бледно-голубом спортивном костюме, подобно Горной Звезде, едва вспотев после четырехмильной прогулки по пляжу.
«Самая большая трудность на Олимпийских Играх это войти в пик формы слишком рано,» сказал Мэлис. «Теперь в Лос Анжелесе вы чувствуете, что должны что-то сделать, чтобы подготовить себя и лошадей. Вы видите, как другие команды берут на лошадях всевозможные препятствия, и думаете, что они получили какие-то внутренние сведения, но можете быть уверены, что никто ничего не узнает до тех пор, пока мы не выедем в понедельник на скаковой круг. Я бы на вашем месте сосредоточился на самой верховой езде, а прыгал бы на лошадях как можно меньше. Дайте им отдохнуть и расслабиться, а сами хорошо проводите время и получайте удовольствие.»
«Я бы лучше хотел получить Фэн,» сказал Руперт, также заметивший ее красные глаза.
Выйдя с собрания, они столкнулись с Людвиком и Хансом, наблюдавшим за плававшими в Олимпийском бассейне.
«Вы не знаете, он бил специально построен для Олимпиады?» спросил Ханс.
«Вот эта девушка,» сказал Руперт, когда мимо них вприпрыжку пробежала, даже не оглянувшись, эффектная белокурая и чувственная румынская спортсменка. «Бьюсь об заклад, я смогу переспать с ней до окончания Игр.»
«На сколько?» спросил Людвик.
«На сто баксов.»
«Идет.»
От полного отчаяния Фэн спасла состоявшаяся в этот день церемония открытия. Все очень пренебрежительно относились к преувеличенной подготовке американцев – особенно Руперт, доведя Хелен до бешенства своими постоянными пренебрежительными замечаниями. Но каким-то образом, несмотря на полный набор вульгарностей, показ Антония и Клеопатры, девушек в рискованных трусиках с серебрянными воздушными шарами, восьмидесяти пяти мужчин, выбивающих мелодию «Порчи и Бес» из великолепных фортепиано, и президента, скалящего зубы, как кукла, по телевизору, все было весьма неплохо.
Суета началась заблаговременно. Руперт снял Олимпийский значок с голубой спортивной куртки и заузил штанины брюк до ширины водопроводной трубы. Фэн укоротила юбку. Гризел так потолстела, что у нее отлетали пуговицы, как у Тома Киттена, а юбка платья так растянулась, что не осталось ни одной складки. Форменные брюки Айвора были слишком коротки, так что их манжеты едва прикрывалм лодыжки, а спортивная куртка так велика, что висела на нем, как роба.
«Все вы, за исключением Джейка, чертовски бесстыжие,» огрызался Мэлис. «Надеюсь, что вас не заметят среди остальных английских спортсменов.»
После всей этой суматохи, казалось, про спортсменов забудут, но вот они проходят в алфавитном порядке под возбужденные приветствия удивительно чрезвычайно взволнованной и счастливой толпы. Шли мексиканцы в больших шляпах, и африканцы в национальных костюмах, и неправдоподобно шикарные французы в одежде, разработанной Кутюрье, и очень официальные англичане, одежда которых четко обозначала пол спортсменов.
«Можно подумать, что Руперт был в армии,» сказала Фэн, глядя как тот марширует, выпрямив спину. Джейк так ка только мог пытался скрыть вою хромоту.
«Слава Богу, мы прыгаем в Аркадии и не перед такой большой толпой,» сказала Фэн, глядя на бесконечную россыпь лиц.
Гром приветствий встретил Китай м Румынию, все встали. Потом, как в знак ненормального отступления от формальностей, под оглушающий рев вышли американские спортсмены. Все они были одеты в спортивные костюмы, поэтому, в отличие от других стран, не было разделения на мужчин и женщин. Радостные, шумные и чрезмерно веселые, они толпились в совершенном беспорядке. Все они несли фотоаппараты и вскоре уже толкали друг друга и другие команды на стадионе, пытаясь пробиться к другому краю парада, чтобы сфотографировать Мома на трибунах.
Даже когда появмлась чернокожая спортсменка, неся на последнем отрезке дистанции Олимпийский факел, можно было усомниться, сможет ли она когда-нибудь сделать это, потому что американские атлеты вертелись вокруг нее, щелкая фотоаппаратами, как журналисты.
«Кажется появились наследники братьев Маркс,» сказал Руперт.
Но, наконец, маленький огонь, горевший всю дорогу из Греции, был зажжен и, после бесконечных речей, тысячи голубей мира взлетели в голубизну неба.
«Надеюсь, ты примешь к сведению,» прошипела Фэн Руперту, «и прекратишь пакостить Джейку.»
