– Руперт, – умоляюще прошептала Хелина, покрываясь пурпурным румянцем. – Хай, Джейк. Поздравляю. Меня так взволновало известие, что ты попал в финал.
– Сказала актриса епископу, – тут же заметил Руперт. – Джейк, у тебя привилегия. Ты, наверно, единственная существо, которое возбуждает мою дорогую жену в последние годы. Я определенно нет.
Хелина приехала в Ле Риво, сделав длинный, длинный крюк, чтобы посмотреть какой-то собор, так что она пропустила часть соревнований и не видела как он прошел в финал. Они даже поссорились из-за того, что она отказалась спать с ним, настаивая на необходимости помыть перед обедом волосы.
– Это не правда. Я на седьмом небе, что ты будешь в финале. Но ведь это здорово, что два британских наездника в финале.
– Тебе, наверно, будет трудно, Хелина. Ты поддерживаешь нас или янки? – спросил Хампти.
– Особенно, когда ты увидишь Дино Ферранти, – вставила жена Хампти Дорин. – Он великолепен.
– Давайте, садитесь, – сказал Мелиз. – Ты, Джейк, присаживайся рядом с Дорин, Фен, иди сюда между мной и Рупертом, а Тори пусть сядет по другую сторону от Руперта.
– Тори понадобится длинная ложка, – вставила Фен, глядя на Руперта.
– Туше, – ответил тот и рассмеялся.
– Кто что будет пить? – спросил полковник Роксборо. – Руперт, ты все еще воздерживаешься?
– Только до субботы. Потом собираюсь надраться. Боже, какой я голодный!
Он бросил взгляд на столик сбоку, на котором официант хлебным ножом нарезал длинный французский батон. – Представте, что это был бы чей-то член, – проговорил он с содроганием.
Полагая, что ей следует сделать попытку завязать беседу, и чувствуя себя снова восемнадцатилетней и полноватой дебютанткой, Тори поинтересовалась у Руперта, как дела у Табиты.
– Прекрасно, – ответил Руперт, продолжая полностью игнорировать ее, разговаривая с полковником Роксборо о падении графа Гая и поглядывая на сладкую брюнетку за соседним столиком.
Джейк хотел спасти Тори, но его захватила Дорин Гамильтон. Изолированный накатывающимися чередой волнами экзальтации и дурных предчувствий относительно финала, он смотрел на кусочек лимона в своем джине с тоником и считал зернышки: выиграю, не выиграю, выиграю. Так, надо посмотреть по трем попыткам. В лимоне миссис Гамильтон было два зернышка: выиграю, не выиграю. Печальный результат. Затем он бросил взгляд на бокал полковника Роксборо: два ломтика, в верхнем два зернышка, он склонил голову – три в нижнем, что в сумме дает нечетное число. Его охватило облегчение; он выиграет.
Дорин Гамильтон посмотрела на него с удивлением. – Что это ты делаешь?
Джейк ухмыльнулся. – Считаю лимонные зернышки. Нечетное количество – я выиграю, четное – нет.
– Это мошенничество. Ты начал с нечетного числа, а значит больше шансов и закончить нечетным. Скажи мне, – она понизила голос, – как себя поведет Макулай, когда на него сядет Руперт?
– Надеюсь, паршиво.
Руперт не делал секрета из того, что считал компанию скучной.
Беспрерывная болтовня Дорин давала Джейку богатые возможности оглядется. Хелина с печалью на лице и рыжими волосами напоминала ему осень. Он заметил восхищение на лице Мелиза, когда тот говорил с ней. Значит вот откуда ветер дует. Он, конечно, позаботился бы о ней, но он слишком честен и слишком старомоден, чтобы пуститься в игры.
– Суп de Bonne Femme. – Дриффилд смотрел в меню. – Кто такая Bonne Femme?
– Добропорядочная женщина, которая никого не интересует, – ответил Руперт.
В конце концов появилась еда и несколько бутылок вина. – Уверен, этого осьминога извлекли из консервной банки, – проворчал Дриффилд.
– Наверно, мне надо было заказать закуску как и ты, Фен, – сказал Хампти, печально глядя на свой кусок паштета размером со спичечную коробку.
– Должна сказать, я ужасно голодна. – Фен вонзила вилку в анчоус.
Руперт ел моллюсков. Он поднял глаза и перехватил взгляд, который бросила на него Фен. – Франк за твои мысли.
– Я надеюсь, что один из них отравлен.
– Не бойся, даже если и так, то к финалу я буду в норме. Неуже ли ты серьезно думаешь, что этот Одноногий девственник имеет против меня хоть шанс?
– Ничего, он отобьет тебе охоту шутить, – выпалила Фен. – И не смей его так называть.
– У него нет темперамента для серьезных соревнований. Он про валится.
– На Олимпиаде он же побил тебя.
– Когда это было.
Несколько секунд он смотрел ей прямо в глаза. Неожиданно этот взгляд словно околдовал ее.
– Через пару лет ты будешь сногсшибательной девчонкой, – проговорил он, понижая голос.
– Большое дело для уродливой сестренки.
– Значит, ты слышала? Извини.
Почти обыденным движением, словно проверяя лошадь, он оценивающим пальцем провел ей с верху в
