– Ты продал ее на Ближний Восток. – Фен вскочила на ноги, разбив при этом бокал с вином. – Ты должен был знать к чему это приведет.
Слезы брызнули у нее из глаз, и она выскочила из ресторана.
Воцарилась оглушительная тишина. Руперт взял вилку и нож и продолжил жевать свой бифштекс.
– Что это с ней? – спросил Дриффилд, поглядывая в меню на пудинг.
– Наверно съела что-нибудь неподходящее, – сказал Айвор.
– Ох уж эти девушки в пору созревания! – проговорил полковник Роксборо. – Тут тебе смеются, а в следующий момент плачут. Излишняя эмоциональность. Моя дочь была такой же. Возраст у них такой. Сколько ей? – спросил он у Тори.
– Шестнадцать, – пробормотала Тори, глядя в тарелку. Она ненавидела сцены и одновременно ей было отчаянно жаль Фен, но следовало ли той вот так идти в атаку?
– Может быть она просто устала, – заметил Мелиз.
– Да, ей нужен хороший сон, – умиротворенно сказала Дорин Гамильтон.
– Болт ей нужен хороший, – бросил Руперт.
Он не заметил, как Джейк поднялся и тихонько пробрался за столом, оказавшись прямо за спиной Руперта.
– Что ты сказал?
Руперт не повернул головы.
– Ты слышал.
– Да, я слышал. – Глаза Джейка блестели как ягодки беладонны, лицо на фоне взъерошенных черных волос приобрело пепельный оттенок.
– Ты оставишь ее в покое, ублюдок.
– Едва ли ты имеешь право обзывать меня так. По крайней мере, мои родители, в отличие от твоих, были женаты, и в церкви венчались тоже.
– Руперт! – протестующе воскликнул Мелиз.
– Оставь моих родителей, – прошипел Джейк. – Я предупреждаю тебя, держись от нее подальше.
– Это еще почему? – растягивая слова, произнес Руперт. – Ты что, сам положил глаз на нее? А вот если бы почитал свой молитвенник, то понял бы, что на такие вещи смотрят очень неодобрительно. Не возжелай сестры ближнего и так далее.
В следующий момент Джейк одной рукой схватил Руперта за ворот рубашки, а другой хлебный нож с бокового столика.
Дернув к себе Руперта, он приставил нож к его загорелой шее. – Держи свой вонючий рот на замке, – прошипел он. – Если я узнаю, что ты своими грязными пальцами только дотронулся до нее, то проткну тебя вот этой штукой, садист ты чертов, – и очень медленно провел лезвием по горлу Руперта. Никто не двигался, никто не говорил. Глаза всех были прикованы к лезвию ножа, мерцающему в свете свечей.
Хелина сдавленно вскрикнула.
– Джейк, – спокойным голосом произнес Мелиз, – отдай мне этот нож.
– Все в порядке, полковник Гордон, – ответил Джейк, не глядя в его направлении. – На этот раз это предупреждение, Руперт, но послушай меня, держись от нее в стороне. В следующий раз ты так легко не отделаешься.
Он бросил нож, и тот упал на красное пятно от вина, про литого Фен, которое создавало иллюзию пролитой крови, а затем медленно вышел из ресторана.
– Ты как? – осипшим голосом спросила Хелина.
Руперт вскочил на ноги, готовый броситься в погоню. Но Мелиз тоже среагировал быстро. Мгновенно встав, он преградил путь Руперту.
– Нет, – проговорил он резко. Вероятно, ему уже приходилось говорить с бешенной собакой, готовой атаковать. – Оставайся на месте. Это полностью т_в_о_я_ вина.
Руперт недоверчиво посмотрел на него.
– Этот человек только что пытался убить меня.
– Есть простое средство от этого, – ответил Мелиз. – Не заводи.
– Он в паршивой форме, – вступил в разговор полковник Роксборо. – Парень совершенно не умеет пить. Давайте глотнем немножко бренди. Думаю, мы все в нем нуждаемся.
– А я хочу хоть чуть-чуть crepes suzette, – сказал Дриффилд.
Руперт сел. Его лицо было абсолютно неподвижным.
Мелиз оглядел сидящих за столом. – Ничего из происшедшего не должно выйти за пределы этого стола. Нам ни к чему, чтобы за это ухватилась пресса. Руперт имел неприятности из-за того, что полюбезничал с Фен; она излишне бурно среагировала, потому что защищала Макулая. Джейк излишне бурно среагировал, так как защищал как ее, так и жеребца. Так, Тори?
Вся красная, Тори пробормотала, что Джейк, вероятно, перенервничал в связи с финалом, и ей лучше пойти посмотреть куда он делся. Поблагодарив Мелиза за прекрасный обед, она, неуклюже спотыкаясь, покинула ресторан, опрокинув по дороге стул.
– Слониха Тори набила пузо и сказала цирку «До свида ния», – проговорил Руперт.
