– Прошла, абсолютно все прошла! – кричал Дадли из комментаторской кабины. – Отлично сделано, Фелиция! Прекрасное выступление!
Джейк внезапно обнаружил, что вцепился в руку главной медсестры. С громогласным ревом, который возрос до оглушительного крещендо, толпа приветствовала возвращение Дездемоны. С деловым видом лошадка преодолела остальные препятствия. Казалось, она говорит всем своим видом: «Что за шум по пустякам?» Пройдя всю дорожку, она взбрыкнула, взмахнула хвостом и вышла галопом с круга.
Джейк повернулся к главной медсестре, которая улыбалась от уха до уха.
– Господи боже, вы это видели? Давайте выпьем.
– Вы же знаете, что в больнице спиртные напитки запрещены, мистер Лоуэлл.
– К черту запреты, – сказал Джейк, држажщей рукой потянувшись за другим картонным стаканчиком и наливая в него остатки виски.
– А, ладно, – сказала главная медсестра, чокаясь с ним стаканчиками.
– Чтобы никто с ней не разговаривал, – приказал Руперт.
– Устройте ей бойкот, – сказала Джейни.
Когда Фен вышла, толпа сгрудилась вокруг нее, не обращая внимания на других жокеев. Дездемона скрылась под лавиной похлопывающих рук.
Сара с трудом протолкалась к ним.
– О Дезди, о Фен, это было здорово! Я так боялась. – Она смахнула слезы. – С нами больше никто не будет разгоаривать.
Фен взглянула вверх на профессиональную ложу и увидела хмурые лица и устремленные на нее мрачные взгляды.
– Пикетчики выглядят сурово, – легкомысленно заметила Фен. – Они устроят нам бойкот.
Но сердце ее упало.
– Черт побери! – сказал Билли, вскакивая на ноги. – Не будьте такими мелочными!
– Сядь! – громыхнул Руперт.
– Не смей заговорить с ней! – взвилась Джейни.
Не обращая внимания на протестующие крики, Билли спустился по каменным ступенькам, перескочил через бортик площадки и пробился к Фен.
– Отлично сделано, красотка. Ты всех нас уела.
Фен вздрогнула, побледнела и уставилась сверху вниз на любимое знакомое лицо со смеющимися глазами и солнечным бликом в седеющих волосах. Никогда она еще не испытывала такого сильного искушения упасть со спины Дездемоны прямо ему в объятия.
– О Билли, – ее голос дрогнул. – Мне так тебя не хватает.
Он не успел ответить.
Примчался Дадли Диплок, таща микрофон. Из уважения к телевидению толпа расступилась, чтобы пропустить его, и сомкнулась за ним, размахивая руками и пытаясь попасть в камеру. Журналисты столпились вокруг.
– Удачи, Фен!
Трибуны снова взревели в громогласном приветствии. Фен развернулась в седле. Вишбоун перепрыгнул ров, но сбил барьер, так что Фен по-прежнму была впереди. Айвор готовился к выходу.
– Если ты смогла это сделать, Фен, – сказал он с обожанием в голосе, – то я могу тоже попробовать.
После этого остальные жокеи преодолели ров без неудач.
Ганс Шмидт удачно прошел все препятствия дорожки на своей новой лошади по кличке Папа Гайдн, а общее время у него оказалось на одну десятую секунды меньше, чем у Фен. Он получил пятнадцать тысяч фунтов и кубок, но венок из дубовых листьев – символ победителя – он снял с Папы Гайдна и надел на шею Дездемоне. Толпа взорвалась криками в знак одобрения.
– Я забрал деньги, – сказал он, целуя Фен, – но лавры достались тебе.
Зрители кричали и хлопали, и вызвали Фен на второй круг почета.
Дадли снова подошел к ней с микрофоном.
– Что заставило тебя преодолеть это препятствие вопреки другим жокеям?
Фен усмехнулась.
– Мне не нравится, когда толпа мужчин указывает мне, что делать. По-моему, они вели себя, как стадо.
– Дерзкая речь, – сказал Дадли. – Ты не боишься, что стала очень непопулярной?
Фен пожала плечами.
– Каждый мог перепрыгнуть ров, если хотел.
– Это Джейк велел тебетак поступить, правда?
– Я не позвонила ему, – призналась Фен. – Я боялась, что он велит мне этого не делать. Извини,
