Я сжалась, почувствовав напряженную ненависть в ее пальцах.
Пот выступил у нее над верхней губой:
— Отлично, — сказал Кай. — А теперь опусти свою руку немного ниже, Анжелика, еще ниже.
Стерпеть такое, даже для Ксандра, я не могла. Я бросила на Андреаса взгляд, полный отчаяния и мольбы и была потрясена выражением подавляемого возбуждения на его лице. Я почувствовала, как по моим щекам потекли слезы.
Вдруг снаружи раздался невероятный грохот. Все вскочили, когда забарабанили в дверь.
— Это полиция, — выдавил Габриэл, приглаживая свои кудри.
— Вы не можете войти сюда, — закричал женский голос. — Студия снята.
— О нет, черт побери, могу, — откликнулся голос.
Раздался еще один сокрушительный удар, дверь задрожала и поддалась. Я в изумлении открыла рот, наполовину с облегчением, наполовину с ужасом, потому что в дверях, разъяренный, как десять фурий, и грозный, как дьявол, стоял Гарэт. Он медленно обвел глазами комнату, увидев сначала Кая, потом Андреаса и нанятых им закадычных дружков и, наконец, меня, на кровати с Анжеликой. Всхлипнув, я закуталась в одну из атласных простынь.
— Что здесь, к дьяволу, происходит? — взревел он, шагая через студию ко мне. — Ты проститутка! Проклятая дешевка! Я должен был догадаться, что ты этим кончишь. Одевайся!
К нему спешил Андреас.
— Спокойно, старина, — сказал он примирительно. — Не волнуйся ты так.
Гарэт повернулся к нему.
— Ты, паршивая рептилия, — зашипел он. — Я знаю, как давно ты подбирался к ней со своими грязными руками. Ты мне заплатишь за это.
— Давай, — скривив рот, обратился он ко мне, — ради Бога, одевайся!
Я встала, слишком напуганная, чтобы шевельнуться.
— Как ты узнал, что она здесь? — спросил Габриэл, с восхищением глядя на него.
— Андреасу не следовало бы бахвалиться по ресторанам, — сказал Гарэт, — кто-нибудь да услышит.
— Послушай, мудрый парень, — заговорил Андреас, на сей раз медленно и терпеливо, как будто диктовал неопытной машинистке. — Ты незванно вторгся в очень важное дело. Я нанял на один день Кая и Октавию. И того, и другого не за орешки. Ей нужны деньги. Так ведь, Октавия?
Гарэт посмотрел в мою сторону. Я грустно кивнула.
— Поэтому ты не можешь вот так ворваться сюда и устроить шум, — сказал Андреас.
— Ах, не могу? — спросил Гарэт со зловещим спокойствием.
Последовала долгая пауза. И тут он обезумел. Повернувшись, он зашвырнул камеру Кая в дальний угол комнаты, потом, ударив его кулаком в лицо, отправил вслед за камерой. В следующую минуту он уложил апперкотом помощника Кая. Тут Вик, схватив искусственный цветок, запустил им в Гарэта, который, увернувшись, схватил другой цветок и запустил им в ответ.
Завизжав, как резаный поросенок, все еще в монашеском головном уборе, Анжелика нырнула под кровать. За ней тут же последовали двое бессловесных помощников Габриэла и сам он.
— О, Господи! — вздохнул Габриэл, когда в воздухе пронеслись еще два цветка. — Новое нашествие Бархэма Вуда в Дансинан.
Пригнувшись, чтобы не попасть под летящие горшки, я стряхнула шелковые простыни, пересекла комнату, нырнула за занавеску и начала натягивать свою одежду.
Гарэт продолжал наносить удары направо и налево, как разъяренный бык. Когда я выглянула, он боролся с Менни, который подсек его и с грохотом повалил на пол. Гарэт тут же вскочил на ноги и зашвырнул Менни в кучу оставшихся растений.
— О, моя бедная жардиньерка, — донесся жалобный голос Габриэла из-под кровати. — Что скажут в цветочном магазине?
Когда я осторожно высунулась из-за занавески, через комнату летели серебряный чайник и два стеклянных пресс-папье. К счастью, они не достигли своей цели.
Гарэт перевел дух. Он тяжело дышал.
Кай, стоя в углу, все еще потирал свой подбородок. Менни, как шпион, выглядывал из-за цветов. Вик, тряся головой, пытался прийти в себя. Ассистент Кая поднялся на ноги. Когда он начал неуверенно пробираться к двери, Гарэт схватил его за воротник.
— Нет, не выйдет, — сказал он. — Где отснятые пленки? Давай сюда или я сделаю из тебя месиво.
Он схватил парня за горло.
— Там, на тележке, — задыхаясь от ужаса, произнес парень.
Гарэт убрал пленки в карман. Я начала пробираться бочком вдоль стены к нему. Он посмотрел в мою сторону и кивнул в направлении двери. Сам он начал пятиться туда же, когда подскочивший Вик ударил его в правый глаз. Гарэт так дал ему сдачу, что тот пролетел через всю комнату, но сам он, пытаясь удержаться на ногах, зацепился за один из осветительных проводов и тяжело рухнул на кучу треножников. С каждой минутой картина все больше смахивала на сцену из «Тома и Джерри».
В следующее мгновение Андреас, который до этого наблюдал за всем происходящим, не пошевелив и пальцем, схватил бутылку из-под шампанского и, разбив ее о раму кровати, понесся с невероятной скоростью через всю комнату к Гарэту. Прижатый в угол Гарэт, мотая головой, выкарабкался из треножников. Его правый глаз начал заплывать. На лбу, прямо над бровью, в том месте, куда пришелся удар золотого кольца Вика, кровоточило. Он попятился на Андреаса, упершись в стену.
— А вот теперь, голубчик, — прошептал Андреас почти ласково, — я преподам тебе урок.
Он взмахнул зазубренным краем бутылки прямо перед лицом Гарэта.
— Верни мне пленку.
Гарэт пристально смотрел на него. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Ты паршивая дрянь, — сказал он.
И тут я застыла от ужаса, увидев, как Менни, выбравшись из цветов и держа в руке сверкающий нож, неумолимо надвигался справа. Не задумываясь, я схватила роскошную лампу с ночного столика и запустила в него, попав в цель. Это на секунду отвлекло внимание Андреаса, дав Гарэту шанс броситься на него и свалить на пол. Они долго катались по полу, выкрикивая взаимные оскорбления. В конце концов Гарэт оказался наверху, молотя Андреаса кулаками по голове. На мгновение мне показалось, что он собирается его убить. Но он поднялся, схватил Андреаса и швырнул сквозь экран с изысканными обоями, как клоуна сквозь обруч.
На мгновение все затихло. Гарэт медленно оглядел комнату. Все прижались, кто к стене, кто к полу. Вдруг раздались аплодисменты. Из-под кровати вылезла Анжелика в сдвинутом набекрень монашеском уборе.
— Три года я ждала этого момента, — сказала она.
Рука Гарэта была в крови. Наверное, он поранил ее о бутылку Андреаса.
— Ты же истечешь кровью, — застонала я, хватая валявшуюся на полу шелковую нижнюю юбку.
— Сейчас я его расцелую, — раздался из-под кровати слабый голос.
Гарэт схватил меня за руку.
— Идем отсюда!
Я надеялась, что Гарэт полностью разрядил свой гнев, разгромив студию Кая. Но, когда мы мчались по Парксайду в сторону Лондона, оставив справа Уимблдон, весь шторм обрушился на меня.
— Я пытался помочь тебе, — кричал он, — мы все пытались. Джеки нянчился с тобой, как с ребенком, все последние восемь недель и после этого, надо же было тебе устроить такое именно сегодня! Все разрушить как раз тогда, когда Джеки так нуждался в тебя. Я не понимаю тебя, Октавия. Что за разрушительный дух сидит в тебе! Неужели тебе на всех наплевать?
Мы обогнали еще одну машину, двигаясь так близко, что между нами с трудом можно было бы просунуть лист бумаги. Слава Богу, мы двигались навстречу густому потоку. Возвращающиеся домой жители пригорода, ползущие нам навстречу, смотрели на нас с изумлением. Некоторые из них останавливались, чтобы поднять верх машин. Удушливая жара еще не наступила, но на смену безмятежной голубизне утра пришла угрожающая чернота неба.
