Может быть, еще придет время, когда они ему понадобятся.
Если его не обманывали предчувствия, с наступлением ночи толпа желающих расправиться с ним без суда и следствия начнет шнырять вокруг здания тюрьмы. А может, и не только шнырять.
Он давно уже понял: в том, что случилось с ним, время играло главенствующую роль. Кто бы ни желал его смерти, этот человек явно не мог ждать. Не сумев прикончить его, он сделает все, чтобы разделаться с ним чужими руками. И почему-то он так спешил, что даже не мог дождаться суда.
Дьявольщина, выругался про себя Латур. И сколько он ни ломал голову, так и не мог понять, что этот таинственный убийца выгадывал от его смерти. К тому же если он сам все это время ошибался в Ольге, то она вовсе не стремится выйти за кого-нибудь другого. Таким образом, из подозреваемых можно исключить и Джорджи.
Шериф Белуш и Том Муллен оказались вне подозрений. Если же он и встал поперек горла какому-то юному хулигану, так какая разница, когда он умрет?
Не считая наводнивших город репортеров и переносную телестудию, в остальном все шло как обычно. Так же ослепительно сияли неоном яркие вывески и гремела музыка, так же оживленно было на улице Лаффит. Соседние камеры одна за другой стали потихоньку заполняться первыми возмутителями общественного порядка. Шериф Белуш и его люди больше ничего не могли сделать. Пав жертвой порочного круга, который сами же и создали, они были уже бессильны что-либо изменить. И с этой самой минуты они совершали одну ошибку за другой.
Ни у одного из задержанных не нашлось для Латура ни единого доброго слова. Пьянчужки и скандалисты открыто презирали его, потому что в их глазах служитель закона, который говорит одно, а делает другое, не достоин ничего, кроме веревки на шею. А девицы по вызову и уличные шлюхи ненавидели его по совсем другой причине. Для них секс был тем, что открыто продается и покупается, но по доброй воле, а отнюдь не силой. И в насильниках они видели открытую угрозу своему бизнесу.
Брюнетка с длинной стрижкой “под пажа” и обрюзгшим лицом лучше всех выразила то, что они все чувствовали.
— Почему бы тебе было просто не заплатить десятку, а, парень? — презрительно спросила она, схватившись за прутья решетки. — И позабавился бы вдоволь! Девушкам вроде меня нужно лет десять, чтобы всему научиться, — деловито пояснила она. Судя по всему, материальная сторона волновала ее больше всего. — А потом появляется тип вроде тебя и получает все задарма! Черт тебя подери, если уж ты такой крутой, неужели во всем городе не нашлось ни единой девчонки, которая дала бы тебе в кредит?! Или, может, ты один из тех ублюдков, которые тащатся оттого, что кому-то больно? Был у меня один, который предложил мне полсотни, если я позволю себя отхлестать. Подонок, конечно, но, по крайней мере, честно предлагал заплатить.
Латур сделал вид, что не слышит.
Жаркая влажная ночь, как всегда в этих местах, рано спустилась на землю. В камере стало совсем темно. Около восьми Билл Дюкро впустил к нему Джина Эверта и запер за ним дверь.
Адвокат выглядел усталым и встревоженным. Латуру показалось, что Эверт избегает встречаться с ним взглядом.
— Извини, Энди. Весь день работал… все ломал себе голову, кому могло понадобиться втянуть тебя в эту историю. Поговорил, кажется, с каждым барменом в этом проклятом городе.
— И что?
— Пусто. Никто ничего не знает. — Усевшись рядом с Латуром, Эверт поставил на пол портфель и поднял на него глаза. — Судя по тому, что я от них услышал, для всех ты был словно прыщ на ровном месте, поскольку из кожи лез вон, чтобы закон воцарился там, где его отродясь не было. Но, уверен, ни один из них не решился бы зайти так далеко. А вообще, дела обстоят паршиво. Не хочу ничего от тебя скрывать, но похоже, они только и ждут сигнала, чтобы двинуться сюда.
— А что творится на улицах?
— Хочешь услышать честный ответ?
— Конечно.
— На улицах — не лучше, — коротко буркнул Эверт. — Собираются на всех углах, во всех барах. Послушать их, так это первая девушка, которую изнасиловали! — в сердцах выкрикнул Эверт, но тут же взял себя в руки. — А кроме того, они, похоже, уверены, что мы с тобой, как потомки самых старинных здешних семей, непременно должны сговориться, а стало быть, дело тут нечисто, — извиняющимся тоном добавил он.
— Ты же знаешь, что это не так.
— Я-то знаю, а вот они — нет. — Адвокат нервно хрустнул пальцами. — Боюсь, уж не совершил ли я ошибку, когда посоветовал тебе пока молчать! Не исключено, что было бы лучше, если бы ты сразу рассказал, как все случилось. Может статься, теперь нам вообще не представится такого шанса.
Ледяные пальцы страха скрутили Латуру желудок, и он почувствовал подступавшую дурноту. Горло мгновенно пересохло.
— Они не осмелятся.
Эверт решил быть честным до конца.
— Рад бы я сам в это верить, Энди. А тут еще заявление, которое миссис Лакоста сделала одному репортеру. — Он поморщился. — Только подлила масла в огонь! Судя по ее словам, такого негодяя, как ты, еще поискать. А какие подробности! Послушать ее, так для удовлетворения своей мерзкой похоти ты использовал каждый клочок ее тела, только что не уши!
Латура чуть было не стошнило.
Эверт сунул в рот сигарету.
— Но что самое скверное — так это то, что ее рассказ до мельчайших деталей совпадает с тем, что произошло раньше с другими девушками. Помнишь, которых изнасиловали почти два года назад? А это означает, что на суде на тебя могут повесить не только один этот случай, а все четыре! Вот ты, к примеру, сможешь вспомнить, где ты был пятнадцатого апреля и второго ноября прошлого года? Или шестого марта этого?
Латур покачал головой:
— Откуда? Можно подумать, я знал заранее, что мне понадобится алиби!
— Это верно.
— Пару минут назад заглянул Муллен. Сказал, что ты предложил им с Джеком съездить в Пончатулу.
— Так оно и есть. Пусть-ка порасспрашивают насчет прошлого этой девицы. Интересно, что у нее за репутация. А вообще, не исключено, что она сама или ее любовник пришили старика Лакосту, а потом решили повесить это на тебя.
— Глупости!
— Может быть. — Эверт заходил по камере. — Но нельзя же сидеть сложа руки! Сам знаешь, я неплохой адвокат. Но если все останется по-прежнему, это будет не суд, а обычный фарс! — Он принялся перечислять по пальцам: — Пожилой человек, можно сказать, в открытую признается, что не в состоянии удовлетворить молодую жену. Потом напивается в стельку, так что тебе приходится везти их обоих домой. Его супруга ничуть не скрывает, что, пока она переодевалась, ты случайно заглянул в комнату и увидел ее обнаженной.
Сердце Латура глухо заколотилось.
— От кого ты это слышал?
— Она сама рассказала об этом журналистам.
— А она, случайно, не добавила, что, можно сказать, в открытую предложила мне переспать с ней?! Что мы почти договорились наутро съездить на Гранд-Айл?
— В интервью об этом не было ни слова.
— Так оно и было. Можешь мне поверить.
— Интересно, если б это можно было как-то доказать. Не представляю только, как это сделать. А пока что мы можем только опираться на факты. — И Эверт принялся перечислять: — Через несколько часов после того, как ты привез ее и уехал, в два часа ночи, ее разбудил стук в дверь. Какой-то мужчина, которым, как она утверждает, был ты, попросил впустить его. Поскольку девушка спала голой, ей
