— Послушайте! — надрывался он. — Если Латур и правда виновен…
Тухлое яйцо, брошенное чей-то меткой рукой, угодило ему прямо в лоб. Зловонная масса потекла по лицу и измазала накрахмаленную рубашку.
Рука шерифа Белуша легла на кобуру револьвера. Он снова заговорил, но мягкие, чуть ли не отеческие нотки, только что звучавшие в его голосе, исчезли, словно по волшебству. Теперь перед толпой стоял представитель закона.
— А сейчас, ребята, предупреждаю в последний раз! Людей у меня немного, но все они вооружены и в случае чего не промахнутся! — Он повторил те же слова, что уже утром сказал Латуру: — Если вы поднимете на него руку, то только перешагнув через мой труп!
Откуда-то из задних рядов вдруг донесся резкий негромкий хлопок, и на лбу у шерифа появилось ярко- красное пятно. Старик шериф озадаченно поднял к лицу левую руку и утер кровь со лба, но рука тут же бессильно упала. Это было рефлекторное движение, и оно оказалось последним в жизни старого служаки. Белая широкополая шляпа, скатившись по крыльцу, упала на землю.
— Какой идиот сделал это?! — прошептал он. Толпа разом смешалась: какой-то мужчина, стоявший в первом ряду, резко отпрянул и принялся, наперекор плотной людской массе, пробираться назад, распихивая во все стороны приумолкших и растерявшихся бунтарей. Стоявшему за его спиной человеку удалось отшвырнуть его в сторону, и он ринулся вперед, увлекая за собой остальных. Через мгновение бесновавшаяся толпа, захлестнув крыльцо, заполнила тюремный дворик.
Латур увидел, как Де ла Ронда в растерянности выронил винтовку. Опомнившись, Латур кинулся к ней, но в ту же секунду людской поток, прокатившись по нему, легко отшвырнул его к стене. Чьи-то кулаки в кровь разбили ему лицо. Двое здоровенных молодых парней, работавших на нефтепромыслах, мгновенно скрутили ему руки за спиной.
— Мы его поймали! — победоносно прокричал один. Латур почувствовал, как его, словно куль с мукой, проволокли по коридору, потом через контору и все так же волоком вытащили во двор. Через мгновение он споткнулся обо что-то мягкое и с содроганием понял, что это тело Белуша.
Вдруг раздался чей-то крик и вслед за ним — треск разбиваемой кинокамеры.
С трудом оглядевшись по сторонам, Латур заметил Эверта. Стоя в стороне от толпы, адвокат старательно счищал остатки вонючего желтка с ослепительно белой рубашки. Вдруг к нему подскочили двое и, схватив адвоката, торопливо увлекли за собой через двор и усадили в поджидавшую неподалеку машину.
Глава 17
Гадая, куда его волокут, Латур в конце концов решил, что по логике, свойственной большинству пьяниц, да еще обуреваемых жаждой мести, его наверняка собираются отвезти на ту самую прогалину перед домом Лакосты, где были совершены оба преступления.
Еще никогда его ум не работал так четко, как в эти минуты. Теперь Латур знал, кто мог желать его смерти. И догадывался почему. Только, увы, у него не было ни малейшего шанса это доказать. Без сомнения, среди тех, кто катил вслед за ними по дороге, в этой бесконечной кавалькаде машин, растянувшейся на целую милю, было немало и таких, кто искренне сожалел о смерти шерифа Белуша и кто, спохватившись, раскаивался, что вообще ввязался в эту грязную историю. Но, завязнув по уши, иные отчетливо понимали, что выбора у них уже нет.
Латура грубо швырнули на заднее сиденье, а оба здоровенных парня, схватившие его, уселись рядом, стиснув с двух сторон. Нахальные молодые петухи — точь-в-точь он сам в их годы, — покосившись на них, со вздохом признал Латур.
— Жаль, что этот проклятый идиот, кто бы он там ни был, не промахнулся, — проворчал один. — Жаль старика! Хороший был человек! Никому плохого не делал! А теперь даже страшно подумать, что будет!
— Это уж точно! — угрюмо подтвердил второй. За руль уселся Джордж Вилльер. Обернувшись, он сунул одному из помрачневших юнцов бутылку:
— Забудь об этом, парень! Мы ведь успели расколошматить все проклятые кинокамеры, или забыл? Никто ничего не докажет! Даже полиция округа будет бессильна, вот увидишь! Никто и пальцем вас не тронет! Не бросят же они за решетку весь город?!
Парень, повертев в руках бутылку, передал ее соседу.
— Мне хватит, — проворчал он. — И так голова кругом!
Второй, поколебавшись в нерешительности, вернул бутылку Вилльеру.
— Это точно. Пожалуй, и мне тоже. Уже с души воротит. Как подумаю обо всем, просто блевать тянет, ей-богу!
Латур понял, что настал момент бороться за свою жизнь.
— Так чего ж вы связались с ними? — взорвался он. — Будь я проклят, если убил старика Лакосту! Или хотя бы пальцем дотронулся до девчонки!
Вилльер обернулся и тыльной стороной ладони резко ударил его по губам.
— Девчонка-то говорит другое, приятель! А какой ей смысл врать?
— Это верно, — подхватил один из парней. — И потом, как бы там ни было темно, но, чтоб я сдох, какая женщина не узнает мужчину, который сотворил с ней такое непотребство!
Однако Латур не сдавался:
— По вы ведь не станете отрицать, что такое все-таки возможно?
— Ну, может быть, — нерешительно протянул другой.
— Тогда почему бы не оставить решать суду это дело?
Вилльер снова передал назад бутылку.
— Эй, ребята, я бы на вашем месте все-таки принял по глотку, пока этот ублюдок окончательно не задурил вам голову. Не забывайте: прежде чем стать помощником шерифа, Латур учился на юриста! А все эти законники кого хочешь вокруг пальца обведут! Возьмите хотя бы этого ублюдка, Джина Эверта! Это ж какую совесть надо иметь, чтобы вот так, глядя людям в глаза, нагло заявлять, что беда, дескать, небольшая, даже если Латур и впрямь пришил старика! Бог с ним, может, давно и надо было бы избавиться от старого пьянчуги! Но назвать несчастную женщину шлюхой?! Или, может, вы, ребята, слышали когда- нибудь о шлюхе, которой после того, как она ублажит парня, приходится накладывать швы?!
— Не-а! — замотал головой один из молодчиков. — Послушно глотнув из бутылки, он мрачно сунул ее в руки приятелю.
Латуру оставалась одна надежда — бежать, пока на шею ему еще не успели набросить веревку. Мало кто из местных лучше его знал окрестности города. Оставалось только приберечь силы и дождаться нужного момента, чтобы попытаться ускользнуть.
— Далеко еще до той прогалины? — спросил угрюмо парень, сидевший ближе.
Вилльер пристально вгляделся в бархатную темноту ночи.
— Видите вон там, впереди, здоровенный лавр? — Он ткнул пальцем куда-то вдаль. — Ярдов за двести до него свернем налево. Само собой, почтового ящика там нет, но к ранчо ведет дорожка.
Через несколько минут машина достигла поворота, ведущего к тому месту, где стоял трейлер.
Москитов было ничуть не меньше, чем в прошлую ночь. Латур ожесточенно шлепал себя по лицу, в то время как мысли вихрем кружились в его голове. Перед его мысленным взором уже сложилась картина, и в ней недоставало всего лишь двух фрагментов.
Он все еще никак не мог понять, почему убийца так спешил. Второе, над чем он ломал голову, — это загадка: каким образом этому человеку удалось узнать, что Латур внезапно отправится к трейлеру Лакосты, да еще в два часа ночи? Ведь он даже Ольге ни словом не обмолвился насчет своих планов. Единственное, что было ей известно, — это то, что он должен отлучиться по делу. По делу, связанному с работой.
И вдруг ему показалось, что его озарила догадка. Конечно же! Джорджи ведь еще не спал! Латур вспомнил, что видел его в кабинете, прежде чем выйти из дому. Именно Джорджи, которому, без сомнения, хорошо заплатили, скорее всего и кинулся к телефону, едва Латур закрыл за собой дверь. И звонил он тому, у кого были веские причины не допустить, чтобы Латуру удалось поговорить с Лакостой. Поэтому убийца и вынужден был прикончить старика — боялся, что тот заговорит. А насильником, вероятнее всего, он стал чисто случайно — сказалось возбуждение от преступления.
Машины одна за другой въезжали на прогалину. Целый хвост автомобилей, которым не хватило места, чтобы встать, вытянулся вдоль дороги. В ночной тишине слышно было только, как хлопали дверцы да
