Будучи зрелым мужчиной, Саркати оказался слишком слабым, чтобы не поддаться зову плоти. Саркати стянул с бедер обнимавшей его Гамилы полупрозрачные шаровары, тесемку на которых она предусмотрительно успела развязать, и, вдыхая пряный аромат духов, исходивший от девушки, навалился на нее всем телом.
'А что в этом мире, собственно говоря, хорошо, а что плохо? Где в нем правда, а где не правда?” — только и мелькнуло в голове Саркати.
— Вы этого хотели и боялись, мой повелитель, — раздался в темноте голос Гамилы. — Поэтому вы и отослали меня в Европу?
— Да, — признался Саркати.
— Жалеете, что я приехала?
— В самый раз задавать такие вопросы! — недовольно заметил он.
— О, простите! — покорно произнесла девушка.
Она нежно водила по его лицу кончиками пальцев и думала:
'Как бы ни относился ко мне этот мужчина, я все равно люблю его и принадлежу только ему”.
Гамила была влюблена в Саркати еще с той поры, когда бегала за ним по пятам на своих маленьких детских ножках в надежде, что он обернется, улыбнется ей и погладит по голове. И вот, теперь, когда они наконец-то вместе, она никогда не покинет его. Она больше не позволит ему отсылать ее так далеко.
С каждым мгновением мысли в ее голове становились все менее последовательными, а когда ритм их соединившихся в одно целое тел стал убыстряться, Гамила окончательно отдалась власти нахлынувших на нее чувств. Она и до этой минуты не была образцом скромности и невинности — качеств, которыми гордились в цюрихской школе мисс Ульрих, куда принимали девочек только из очень благородных семей. Та девочка осталась далеко, где-то там, в ночи, за плотной пеленой дождя. Она была истинной дочерью Роксанны, танцовщицы-черкешенки, которая перед смертью сумела добиться права стать единственной любимой женой принца Саркати. Даже в эти минуты безумной страсти, шепча слова любви, к которым все реже и реже прибегали современные восточные женщины, Гамила произносила их точно так же, как и ее мать.
— Мой повелитель, прошу вас, не осторожничайте со мной. Сделайте меня матерью вашего наследника! — молила она Саркати. — Подарите мне сына и брата, мой господин!
Глава 5
После того как мистер Флетчер и одетый в ладно скроенную форму швейцар, который отказался взять чаевые за услуги, вышли из номера, Кара, бросив на кресло свой атташе-кейс, а поверх него норковую шубку, прошла на маленький балкончик. Она немного постояла там, любуясь игрой серебристых волн океана, а потом вернулась в комнату.
Все ее сомнения разом отпали — она поняла, что вляпалась в какое-то дело, и ей не терпелось узнать, в какое же именно.
Открыв сумочку, Кара достала из нее красочный проспект, присланный ей вместе с последним письмом мистера Андерсона.
Из него она узнала, что в гостинице имеются рестораны “Эмпайер”, “Бал Маек” и “Парижский”, причем каждый со своим оркестром и ночными развлекательными программами с участием довольно известных артистов.
Что “Отель Интернэшнл” в заливчике Индиан-Крик принадлежит портовый бассейн со специально оборудованными причалами, на которых могут швартоваться девяностофутовые яхты останавливающихся в гостинице постояльцев.
Что в распоряжении отдыхающих закрытый пляж, протянувшийся вдоль берега океана на триста футов, огромный спортивный бассейн с пресной водой, а для самых маленьких — отдельный “лягушатник”.
Проживающие в гостинице могли поплавать, потанцевать, сыграть в шафлборд
В уютных магазинчиках, расположенных в фойе отеля, покупатель мог приобрести многое — от столовых приборов из серебра и бриллиантов до пляжного костюма и тапочек.
Выпить коктейль можно в баре “Текила”. В нем холодные закуски подавались бесплатно. Кроме того, любителям парной предлагалась финская баня.
Кара читала рекламный проспект, и ей казалось, что нет такой услуги, которую бы не смогли оказать тому, кто остановился в “Отель Интернэшнл”.
Девушка внимательно просмотрела тариф гостиницы, который был приложен к проспекту. Получалось, что ее двухместный номер с видом на океан обошелся бы каждому из его постояльцев в сорок два доллара в сутки. Если его занимал один человек, то он должен был платить за него на одиннадцать с половиной долларов меньше, то есть семьдесят два доллара и пятьдесят центов. Кара подняла глаза и, обведя взглядом гостиную, подумала: “Да, за такие хоромы мне пришлось бы выкладывать ежедневно сумму чуть меньше той, которую Советский Союз задолжал Организации Объединенных Наций”.
— А вы, мистер Флетчер, случайно, не ошиблись, предоставив мне такие шикарные апартаменты? — спросила она управляющего, когда тот показывал ей этот номер.
Низкорослый мистер Флетчер успокоил ее:
— Ну конечно же нет, мисс О'Хара! Когда наш мистер Андерсон из отдела кадров впервые связался с вами, именно этот номер мы и решили закрепить за вами.
Выходило, что этот шикарный номер и прекрасно оборудованное под офис помещение, где она собиралась работать на себя, отдавались в ее распоряжение. И все это всего за какие-то несколько часов в день, в течение которых Кара должна была работать на администрацию “Отель Интернэшнл”: заниматься переводами писем и отвечать на них?
'Да хватит тебе притворяться наивной девочкой, Кара! — сказала она себе. — Здесь все просто и понятно — кто-то решил кого-то облагодетельствовать, а мне чертовски не хочется, чтобы тем, кому оказали такую милость, оказалась я”.
Она вновь прошлась по всем трем комнатам гостиничного номера и убедилась, что во время своего первого обхода ничего не пропустила. Гостиная была просторной и обставленной дорогой мебелью. В ней стоял большой цветной телевизор со встроенным радиоприемником. Было даже окошечко в коридоре, через которое в случае крайней занятости жильца ему в номер из прачечной доставлялись почищенные вещи, а из ресторана — поднос с едой и напитками. На столе стояла электрическая кофеварка с постоянно горячим кофе, а рядом со столом — небольшой холодильник для хранения в нем напитков и льда.
Меблировка спальни по пышности убранства ни в чем не уступала интерьеру гостиной. Тут стояла широкая двуспальная кровать под балдахином с занавесками, два мягких кресла, две прикроватные тумбочки, на каждой — телефонный аппарат и настольная лампа, стенной шкаф был такой огромный, что в него можно упрятать всю одежду и обувь, которые когда-либо носила Кара.
Но самое неизгладимое впечатление на девушку произвела ванная комната, все четыре стены которой были зеркальными. Сантехника, а в нее входили два унитаза, двойная раковина с двойными полочками; две душевые кабины и огромная, утопленная в полу ванна, рядом с которой располагалось бежевого цвета биде, явно были предназначены для совместного купания. Администрация “Отель Интернэшнл” предусмотрела буквально каждую мелочь. Она не только хотела доставить своим постояльцам максимум удобств, но и сделать так, чтобы они видели себя в процессе пользования этими удобствами.
Кара подошла к двойной раковине, оба крана которой были не из обычного хромированного металла, а представляли собой двух позолоченных дельфинов, и помыла руки. Затем посмотрелась в зеркало и, удостоверившись, что косметика на лице в полном порядке, вернулась в гостиную. Ей не терпелось убедиться, что конверт с толстой пачкой денег, который оставил ей мужчина в белом костюме, все еще лежит в ее сумочке.
Да, деньги она нашла на месте. Пересчитав сотенные и пятидесятидолларовые купюры, Кара
