— Похоже, для меня это будет удовольствием, — сообщил он Харту. — До сих пор я просто выполнял работу, но теперь дело принимает личный оборот.
Харт был в одних брюках, поэтому чувствовал себя почти таким же голым, как и Герта. Сидя на полу, он надел носки и ботинки. Затем, встав и опершись о подножие разобранной кровати, надел на себя рубашку, застегнув ее на все пуговицы. Через все его лицо шел безобразный красный рубец, но Харт был слишком зол, чтобы почувствовать боль.
— Вы преследовали нас от самого Розарито? Это вы были в том автомобиле, который обогнал нас на вершине холма?
— Верно, — признался шофер. — Похоже, мы с Луисом приехали в Ньюпорт слишком поздно, чтобы не дать вам поднять шум насчет яхты. Но потом, когда вы потратили время в Тихуане, чтобы сделать из мисс Нильсен честную женщину, у нас появился шанс догнать вас.
— Послушайте, — сказал Харт. — К чему все это? Во что я ввязался?
Луис закурил сигарету.
— Это, сеньор, длинная история.
— Точно, длинная, — подтвердил шофер.
Харт подождал, когда кто-нибудь из них скажет что-нибудь еще. Но оба как в рот воды набрали. Да пусть он лучше провалится сквозь землю, чем спросит еще раз! Похоже, все шансы за то, что Диринг теперь стал играть в открытую. Теперь, на радость миллионеру, уж он разузнает, что к чему.
Харт взял со стула новое белье Герты и юбку с блузкой.
— Я могу отнести все это своей жене?
— Вот это мудро, — с издевкой разрешил Луис. — В противном случае полиция Энсенады арестует ее за появление в общественном месте в ненадлежащем виде.
Шофер заглянул в ванную комнату.
— Это у нее-то ненадлежащий вид? Только не для меня. О'кей, Харт! Отнеси ей одежду.
Герта стояла спиной к двери, держась за край раковины.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил у нее Харт.
— Ужасно! — сказала она. — Меня тошнит и всю выворачивает от происходящего.
— Понятно.
— Все было так красиво. А теперь…
Харт испугался, что с ней случится истерика. Он развернул девушку и легонько шлепнул по щеке.
— Держись!
Она провела пальцами по его лицу.
— Что они с тобой сделали?!
— Ничего, выживу.
Харт подвел Герту к унитазу и закрыл крышку.
— А теперь садись, я помогу тебе одеться.
Одевать ее было все равно что пытаться облачить в костюм мягкую тряпичную куклу. Но ему все же кое-как удалось натянуть на ее ноги чулки. Потом он приступил к надеванию трусиков. Он сперва поставил ее на ноги, а потом натянул их на бедра и кое-как приладил лифчик на грудь.
— Я люблю тебя, Док, — прошептала она. — Я так тебя люблю!
Харт ласково поцеловал ее в губы.
— Я тоже тебя люблю.
Он напялил ей через голову юбку и помог справиться с блузкой. Не успел он закончить, как шофер крикнул ему из комнаты:
— Ты только хотел отнести ей одежду, помнишь?
— Мы почти готовы, — отозвался Харт.
— Что они с нами сделают? — спросила Герта.
— Откуда мне знать, — покачал головой Харт. Окно было открыто. Харт выглянул и посмотрел вниз. До аллеи было футов двадцать — слишком далеко, чтобы прыгать Герте. Он осмотрел ванную в поисках оружия. И единственное, что ему удалось обнаружить, была тяжелая металлическая старомодная, плунжерного типа затычка для углубления. Он как можно тише вытащил ее из ванны и сунул в карман брюк.
Харт едва успел спрятать затычку, когда в ванную ворвался Луис:
— Давай! Пошли! Нечего зря тянуть время!
Герта прошла мимо него в спальню с высоко поднятым подбородком.
Шофер мистера Диринга опустошил карманы пиджака Харта, а также содержимое его бумажника и вывалил все на помятую простыню.
— Надо же! Из всех хороших парней в Лос-Анджелесе, — сказал он, — именно его выбрали присяжным. И именно его угораздило подцепить девицу Коттона.
— Это дело прошлое, — заметил Луис. — Но между прочим, Харт, зачем ты ее убил?
Герта сидела в кресле и надевала туфли.
— Он ее не убивал.
Луис пожал плечами:
— Да просто так, слышал от кого-то! — Он взял с кровати несколько бумажных купюр и положил банкноты себе в карман. — Хорошо, что мы вас поймали, ребята! Вы чуть было от нас не удрали!
— Куда вы нас поведете? — спросил Харт.
— Повидаться с мистером Дирингом, — ответил шофер. — Мистер Диринг хочет еще раз побеседовать с вами.
Харт почувствовал облегчение. От Энсенады до Тихуаны было шестьдесят пять миль, да еще семнадцать от Тихуаны до Сан-Диего и сто двадцать одна миля от Сан-Диего до Лос-Анджелеса. За эти двести две мили может многое произойти. И уж он об этом позаботится!
— Вам и карты в руки, — спокойно сказал он. — Как мы поедем?
— На машине.
— На вашей или моей?
— На твоей, — сказал шофер. — Я буду за рулем. — С этими словами он положил пистолет в боковой карман пиджака. — Но не пытайся изображать из себя героя. И выброси все свои дикие планы из головы. Я у тебя дурь-то повыбью! Могу выстрелить не вынимая оружия из кармана. Кроме того, Луис будет сидеть на заднем сиденье и держать твою голову под прицелом.
— А по дороге до машины?
— Что ты имеешь в виду?
— Вам придется провести нас через вестибюль. А что, если я скажу клерку, что нас похищают, и попрошу его вызвать полицию?
— Валяй! — сказал шофер. Он наставил пистолет в кармане на Герту. — Но если ты это сделаешь, она свое получит. — Он открыл дверь номера. — Сначала ты, Харт. Твоя жена пойдет за тобой.
У Харта не сгибались колени, когда он спускался по лестнице. Клерк по-прежнему читал газету. Он был рад снова видеть Харта с приятелями.
— Сеньора, сеньоры!
— Сеньор, — вежливо поклонился Луис.
Жесткий бриз дул с океана. Ночь выдалась холодной. Возможно, потому, что становилось поздно, темп музыки в харчевне сменился на более спокойный. Порванные струны перестали вибрировать. В сопровождении редкого пощипывания гитары плаксивый испанский тенор пел не в такт:
— Vaya con Dios…
— Вы с барышней сядете на переднее сиденье со мной, — сказал шофер.
Луна начинала идти на убыль. Уличные фонари не горели. Несколько минут они ехали по темноте в полном молчании. Потом Харт резко сказал:
— Минуточку. Эта дорога — не в Лос-Анджелес. Вы направляетесь к побережью.
— Верно, — кивнул шофер.
— С пистолетом у вашего виска, сеньор, — вежливо напомнил Луис с заднего сиденья. — Жаль, но похоже, в вашей стране не только у стен бывают уши.
