Мариса Роуленд
Любовное сражение
Пролог
Эдит плыла уже долго и, хотя лодку окутывал непроницаемый туман, точно знала, что приближается к своей цели. Она ничего не видела и не слышала — свет и звуки тонули в густой пелене. Даже плеск воды, потревоженной веслами, доносился как будто издалека. Но вот ее век коснулся нежный рассвет, словно омывая глаза родниковой водой, и она увидела зеленые холмы близкого берега. Лодка выплыла из тумана.
Она легко вздохнула. Там, за спиной, осталось ее прошлое. И оно уже затягивалось пеленой забытья. Ей казалось, что жизнь начинается заново. И она была готова к этой новой жизни, ощущала в себе нечеловеческую силу, которая должна была помочь ей преодолеть все грядущие трудности, ослепление счастьем и тяжесть горя.
Девушка нашла пологое место, причалила и легко выскочила из лодки, а затем наклонилась, чтобы вытащить ее на берег. Несмотря на кажущуюся хрупкость, она была крепкой и закаленной, а ее тонкие руки, привычные к тяжелому труду, сильными как у мужчины. Когда она нагнулась, длинные темные косы, мешая, упали ей на грудь. Туман покрыл их каплями влаги, и она, прежде чем отбросить эти тяжелые и влажные канаты за спину, стала отжимать их.
— Помочь? Лодка слишком тяжела для тебя. — Звучный мужской голос заставил девушку вздрогнуть от неожиданности.
Она обернулась, продолжая сжимать в руках косу, да так и замерла. Мужчины, которых она до сих пор видела у себя на острове, были невысокими и коренастыми. Поэтому юноша, стоявший перед ней, показался ей гигантом... прекрасным, как один из древних богов. Он был мощным и стройным, его длинные темные волосы вились, а глаза, похожие на голубые озера, поросшие по краям темным камышом, смеялись. Казалось, он лишь ради Шутки надел простую рыбацкую одежду.
— Кто ты? — спросил он. — Ты красива, как фея. — Потому что и он до сих пор видел только высоких, сильных, рыжеволосых женщин. И эта хрупкая девушка с длинными и темными косами и большими глазами, мерцающими словно звезды, показалась ему сказочной красавицей.
—Я буду жить здесь, — просто сказала она и показала рукой на дом, видневшийся на высоком холме. Наяву она видела его впервые, но сразу узнала.
— Там жила старая колдунья, ее похоронили вчера, — удивленно сказал он.
— Я знаю. Я ее внучка... и седьмая дочь седьмой дочери... — она пристально взглянула на него, проверяя, не испугался ли он. Бабушка явилась ей сегодня во сне и велела приехать сюда, чтобы продолжить ее дело.
Не похоже было, что парень испугался. Он молча кивнул головой, затем помог привязать лодку и стал подниматься вместе с девушкой вверх по холму. Тропа была крутой и каменистой, а ее ноги — босыми, и она невольно вскрикнула, наступив на острый камешек. Тогда он подхватил ее на руки легко, словно она была птичкой или котенком, и понес, бережно прижимая к груди.
Приникнув к нему, она слушала, как гулко и мощно бьется его сердце. И уже знала, что это ее судьба. Та, о которой бабушка сказала: «Ты будешь самой счастливой и самой несчастной. Счастье твое будет недолгим, но оно продлится в веках...»
1
Взглянув на снимок в утренней газете, Джессика едва не поперхнулась глотком кофе. Она со звоном опустила чашку на блюдечко. И застонала от досады. Так, значит, теперь ей нечего надеяться на то, что он ей позвонит. Она почувствовала, как к горлу подступила тошнота, и отодвинула от себя тарелку с воскресным завтраком.
Подняв глаза, Джессика встретила вопросительный взгляд Бланш, сидевшей напротив.
— Что случилось? Новый скандал в высшем свете?
Джессика снова взглянула на снимок. Сомнений не оставалось, это был он! Высокий, широкоплечий, одет с иголочки. Брови вразлет, темные глаза, тонко очерченная линия носа и тяжелая челюсть. И та же призывная улыбка на чувственных губах.
У нее закружилась голова и сильно забилось сердце. Ей припомнилось, что она почувствовала, когда он в первый раз ее обнял. Ее пронзила дрожь, будто снова она ощутила, как требовательно его губы искали ее губы... а потом его сильные горячие руки начали медленно ее
раздевать...
—Ничего не случилось... ничего, Бланш.
—Ха-ха! Если ничего не случилось, то ты ведешь себя более чем странно. Дай-ка мне взглянуть.
Она перегнулась через стол и взяла в руки газету. Внимательно посмотрела на снимок и вслух прочла подпись под ним:
—Вчера вечером мистера Аллана Теннисона, известного своим экстравагантным поведением, видели вместе с мисс Ариадной Карлайл в ресторане «Феличе». Ариадна — последняя из бесконечной вереницы привлекательных молодых женщин, с которыми самый модный столичный жених появляется в известных ночных ресторанах. Можно ли высказать предположение, что в ближайшее время общество станет свидетелем самой грандиозной свадьбы этого года? Остается только ждать.
Бланш выронила газету и молча взглянула на Джессику.
— Ради Бога, только не говори мне, что ты связалась с этим подонком! Мне не нужно было уезжать на отдых и оставлять тебя здесь одну.
Она сокрушенно вздохнула.
— Давай же, моя красавица. Выкладывай все.
Джессике трудно было сознаться, что она совершила такой легкомысленный поступок, а еще труднее было рассказать об этом Бланш, которая относилась к ней, как к собственной дочери.
— Я познакомилась с ним две недели назад, - начала она дрожащим голосом. — Он...он был таким обаятельным, что не успела я глазом моргнуть, как приняла его предложение поужинать с ним в тот же вечер...
— Ну? - нетерпеливо спросила Бланш. — Что было потом?
Джессика набрала полные легкие воздуха и начала говорить без остановки:
— В половине восьмого он прислал сюда за мной машину. И заказал восхитительный ужин. Затем он повез меня в отель и... там мы провели ночь в постели.
Молодая женщина взглянула на Бланш. В глазах ее была мольба — понять ее.
—Он был так добр ко мне и так мил... — продолжала она. — Он дал мне почувствовать, что дороже меня для него нет никого на свете.
Она смолкла и с трудом проглотила комок, застрявший у нее в горле.
—Когда я проснулась, его уже не было. На столике у кровати я нашла записку, в которой было сказано, что ему нужно рано уехать, чтобы успеть на самолет в Мадрид. Он обещал позвонить мне, как только вернется. Тут же лежали двадцать фунтов стерлингов, чтобы я могла заплатить за такси до дома.
Джессика снова судорожно глотнула.
— Я... я на самом деле поверила, что он позвонит мне, когда вернется из Испании. А теперь вот это...
Трясущимся пальцем она указала на газету. Бланш пожала плечами.
—Ну и что? По крайней мере, ты теперь знаешь, что это за тип. Я тебе советую забыть его. Поверь мне, что лучше быть подальше от этого негодяя. Ничего хорошего ты от него не дождешься.
Джессика вдруг часто задышала: видимо, только сейчас до нее начал по-настоящему доходить смысл всего случившегося с нею. Его нежный шепот, обещания, которые он давал, клятвы в вечной любви... Все это было бесстыдной ложью!
В холодной ярости она сжала руки в кулаки... Боль пронзила ее сердце. У нее перехватило дыхание, и
