– Тогда что ты делал в два часа ночи? И почему Клэнси Грин видел тебя на площади?
– Я… поехал… Мне надо было… съездить к нашему киоску…
– Виль! Что ты там делал?
Как отвечать? Какая-то часть мозга Билли холодно анализировала ситуацию. Как выкрутиться? Надо ли вовлекать Силоу? Нет, не надо. Это явное недоразумение, скоро все само выяснится.
– Посмотрите на мой грузовик! – сказал он Томми. – Где на нем следы аварии?
– Джулиард не утверждает, что ты сбил его. Может, он сам неудачно вырулил, когда пытался избежать столкновения. Наш технический эксперт, конечно, осмотрит твою машину, но пока его нет в городе и не будет три дня, – Томми повертел очки в руках, потом с сожалением сказал: – Я должен тебя арестовать, Билли. Сам понимаешь.
– Но я…
А что «я»? Что ему сказать? Меня там не было? Меня ждет девушка?
– Это не он, – сказал Вильям Уокер, быстро, насколько ему позволила болезнь, загородив внука. – Ты что, глухой? Он тебе сколько уже твердит? Это не он!
– Это надо доказывать, Вилли… Его слова к делу не пришьешь, – Томми подошел к машине и открыл заднюю дверцу. – Народ, возможно, меня осудит, но я не хочу надевать на тебя наручники. По крайней мере, не на глазах у матери. Поэтому садись сам, Билли. Не усложняй жизнь ни себе, ни мне.
Билли был раздавлен случившимся. Переход от счастья к этому кошмару был слишком стремительным. За спиной он услышал тихие шаги матери и заторопился к полицейской машине.
Едва Томми сел за руль, как Эллен приникла к окошку.
– Это из-за девушки. Это из-за нее, я знаю. Заставьте его признаться! Пожалуйста!
– Однако, Эллен…
– Не вмешивайся, мама! Томми, мы едем или нет? Чего ты ждешь? Езжай, ну!
Он отвернулся в сторону, чтобы не смотреть на маму, деда, родной дом. Он старался не думать о Силоу, о том, что она подумает, когда узнает о случившемся. Оставит его, может быть? Женщины не любят неудачников.
Он не станет впутывать ее до последней возможности. Сначала попытается выкрутиться сам.
Что-то случилось. В толпе перешептывались. Сначала Силоу, поглощенная своим горем, не замечала выражений удивления и досады на лицах людей. Билли не показывался. Даже на парад не пришел. Неужели все-таки что-то случилось? Даже их семейный киоск закрыт. Может, заболел его дедушка? Раз или два ей показалось, что в толпе произнесли его имя. Но она стояла на помосте; парад должен был скоро начаться.
Солнце слепило глаза; она все время щурилась и чувствовала себя прескверно.
– Какое солнце! Я долго не выдержу, – сказала она мужчине, стоявшему рядом с ней.
– Конечно, идите, отдохните, – сочувственно произнес он. – Только обязательно вернитесь вовремя.
Несколько мужчин стояли в тени деревьев около фруктовых прилавков и разговаривали.
– … и он лежал в луже крови.
– Говорят, его видел Клэнси Грин. Ты мне скажи, что здесь делал Билли Боб в два часа ночи?
– А что будет, если раненый умрет? Силоу перебила их:
– Скажите, пожалуйста, а почему киоск мистера Уокера закрыт?
Мужчины переглянулись. Один из них, с большой бородой, нехотя ответил:
– Хозяина нет.
– А что случилось?
Бородач пожевал губами и процедил:
– Говорят, у них в семье неприятности.
Она поняла, что неприятности связаны с Билли Бобом, но все-таки спросила:
– С Билли Бобом что-нибудь? Никто не ответил.
– Я слышала, вы говорили о нем! Что с ним? Он ранен? – спросила она с тревогой.
– Нет, здоров, как огурчик, – ответил другой мужчина, более вежливый. – С ним все в порядке… если не считать того, что он в тюрьме.
– В тюрьме! – Ей самой стало смешно, что она вздохнула с облегчением, но показывать радость было нельзя, уж слишком серьезно смотрели на нее мужчины. – За что его посадили? За драку?
– Нет, вчера ночью он сбил человека и оставил его умирать на дороге, – угрюмо сказал бородач. – Тот едва не отдал Богу душу.
– Что? Как вы сказали? – Силоу побледнела.
– Да подожди ты! – вмешался более вежливый. – Это все лишь предположения, понимаете? Ничего еще не известно.
– Но почему подозревают Билли Боба?
