вернулся,Вернулся, вернулся, —Ну а ваш – не сумел».Он кричал напоследок,в самолете сгорая:«Ты живи! Ты дотянешь!» —доносилось сквозь гул.Мы летали под богомвозле самого рая, —Он поднялся чуть выше и сел там,ну а я – до земли дотянул.Встретил летчика сухоРайский аэродром.Он садился на брюхо,Но не ползал на нем.Он уснул – не проснулся,Он запел – не допел.Так что я вот вернулся,Глядите – вернулся, — Ну а он – не успел.Я кругом и навечновиноват перед теми,С кем сегодня встречатьсяя почел бы за честь, —Но хотя мы живымидо конца долетели —Жжет нас память и мучает совесть,у того, у кого она есть.Кто-то скупо и четкоОтсчитал нам часыНашей жизни короткой,Как бетон полосы, —И на ней – кто разбился,Кто взлетел навсегда…Ну а я приземлился,А я приземлился, —Вот какая беда… 1975БАЛЛАДА О ДЕТСТВЕЧас зачатья я помню неточно, —Значит, память моя – однобока, —Но зачат я был ночью, порочноИ явился на свет не до срока.Я рождался не в муках, не в злобе, —Девять месяцев – это не лет!Первый срок отбывал я в утробе, —Ничего там хорошего нет.Спасибо вам, святители,Что плюнули да дунули,Что вдруг мои родителиЗачать меня задумали —В те времена укромные,Теперь – почти былинные,Когда срока огромныеБрели в этапы длинные.Их брали в ночь зачатия,А многих – даже ранее, —А вот живет же братия —Моя честна компания!Ходу, думушки резвые, ходу!Слова, строченьки милые, слова!..В первый раз получил я свободуПо указу от тридцать восьмого.Знать бы мне, кто так долго мурыжил, —Отыгрался бы на подлеце!Но родился, и жил я, и выжил, —Дом на Первой Мещанской – в конце.Там за стеной, за стеночкою,За перегородочкойСоседушка с соседочкоюБаловались водочкой.Все жили вровень, скромно так, —Система коридорная,На тридцать восемь комнаток —Всего одна уборная.Здесь, на зуб зуб не попадал,Не грела телогреечка,Здесь я доподлинно узнал,Почем она – копеечка.…Не боялась сирены соседка,И привыкла к ней мать понемногу,И плевал я – здоровый трехлетка —На воздушную эту тревогу! Да не все то, что сверху, – от бога, —И народ «зажигалки» тушил;И как малая фронту подмога —Мой песок и дырявый кувшин.И било солнце в три луча,Сквозь дыры крыш просеяно,На Евдоким КирилычаИ Гисю Моисеевну.Она ему: «Как сыновья?»«Да без вести пропавшие!Эх, Гиська, мы одна семья —Вы тоже пострадавшие!Вы тоже – пострадавшие,А значит – обрусевшие:Мои – без вести павшие,Твои – безвинно севшие».…Я ушел от пеленок и сосок,Поживал – не забыт, не заброшен,И дразнили меня: «Недоносок», —Хоть и был я нормально доношен.Маскировку пытался срывать я:Пленных гонят – чего ж мы дрожим?!Возвращались отцы наши, братьяПо домам – по своим да чужим… У тети Зины кофточкаС драконами да змеями, —То у Попова ВовчикаОтец пришел с трофеями.Трофейная Япония,Трофейная Германия…Пришла страна Лимония,Сплошная Чемодания! Взял у отца на станцииПогоны, словно цацки, я, —А из эвакуацииТолпой валили штатские.Осмотрелись они, оклемались,Похмелились – потом протрезвели.И отплакали те, кто дождались,Недождавшиеся – отревели.Стал метро рыть отец Витькин с Генкой, —Мы спросили – зачем? – он в ответ:«Коридоры кончаются стенкой,А тоннели – выводят на свет!»Пророчество папашиноНе слушал Витька с корешем —Из коридора нашегоВ тюремный коридор ушел.Да он всегда был спорщиком,Припрут к стене – откажется…Прошел он коридорчиком —И кончил «стенкой», кажется,Но у отцов – свои умы,А что до нас касательно —На жизнь засматривались мыУже самостоятельно.Все – от нас до почти годовалых —«Толковищу» вели до кровянки, —А в подвалах и полуподвалахРебятишкам хотелось под танки.Не досталось им даже по пуле, —В «ремеслухе» – живи да тужи:Ни дерзнуть, ни рискнуть, – но рискнулиИз напильников делать ножи.Они воткнутся в легкие,От никотина черные,По рукоятки легкиеТрехцветные наборные…Вели дела обменныеСопливые острожники —На стройке немцы пленныеНа хлеб меняли ножики.Сперва играли в «фантики»,В «пристенок» с крохоборами, — И вот ушли романтикиИз подворотен ворами.…Спекулянтка была номер першийНи соседей, ни бога не труся,Жизнь закончила миллионершей — Пересветова тетя Маруся.У Маруси за стенкой говели, —И она там втихую пила…А упала она – возле двери, —Некрасиво так, зло умерла.Нажива – как наркотика, —Не выдержала этогоБогатенькая тетенькаМаруся Пересветова.Но было все обыденно:Заглянет кто – расстроится.Особенно обиделоБогатство – метростроевца.Он дом сломал, а нам сказал:«У вас носы не вытерты,А я, за что я воевал?!» —И разные эпитеты.…Было время – и были подвалы,Было дело – и цены снижали,И текли куда надо каналы,И в конце куда надо впадали.Дети бывших старшин да майоровДо ледовых широт поднялись,Потому что из тех коридоров,Им казалось, сподручнее – вниз.1975I. ИНСТРУКЦИЯ ПЕРЕД ПОЕЗДКОЙ ЗА РУБЕЖ,или ПОЛЧАСА В МЕСТКОМЕЯ вчера закончил ковку,Я два плана зачудил, — И в загранкомандировкуОт завода угодил.Копоть, сажу смыл под душем,Съел холодного язя, —И инструктора послушал —Что там можно, что нельзя.Там у них пока что лучшебытово, —Так чтоб я не отчубучилне того,Он мне дал прочесть брошюру —как наказ,Чтоб не вздумал жить там сдурукак у нас.Говорил со мной как с братомПро коварный зарубеж,Про поездку к демократамВ польский город Будапешт:«Там у них уклад особый —Нам так сразу не понять, — Ты уж их, браток, попробуйХоть немного уважать.Будут с водкою дебаты —отвечай:“Нет, ребяты-демократы, —только чай!”От подарков их суровоотвернись:“У самих добра такого — завались!”»Он сказал: «Живя в комфорте —Экономь, но не дури, —И гляди не выкинь фортель —С сухомятки не помри!В этом чешском Будапеште —Уж такие времена —Может, скажут “пейте-ешьте”,Ну а может – ни хрена!»Ох, я в Венгрии на рынокпохожу,На немецких на румынокпогляжу!Демократки, уверяликореша,Не берут с советских гражданни гроша!«Буржуазная заразаВсе же ходит по пятам, —Опасайся пуще глазаТы внебрачных связей там:Там шпиёнки с крепким телом, —Ты их в дверь – они в окно! Говори, что с этим деломМы покончили давно.Могут
