Ее голос звенел от эмоций и будто эхом отражался от стен тесного салона. Сэм был совершенно ошеломлен. Как, впрочем, и сама Алисса. Черт! Она не собиралась говорить с ним об этом.
К счастью, машина, ехавшая сзади, прибавила скорость и обогнала их, и Алисса уже не могла разобрать выражения его лица. Она надеялась, что и он не видит ее.
Что она вообще здесь делает? Это какое-то безумие! Она помогает своему бывшему любовнику, который каким-то образом умудрился залезть к ней в душу так глубоко, что она, даже спустя несколько лет, никак не может от него избавиться, найти его пропавшую жену.
Пусть
Алисса мысленно одернула себя, решив, что все это чересчур похоже на ревность. На самом деле, Сэм просто хочет найти свою дочь. И беспокоится он только о Хейли.
И все-таки…
– Ты даже не представляешь, как мне жаль, – тихо сказал он.
– Да, – кивнула она, злясь и на него, и на себя. – Спасибо. Теперь я чувствую себя
– Пожалуйста, дай мне шанс все исправить.
– И как ты это себе представляешь? Ты совершаешь двенадцать подвигов Геракла, а после этого я бросаюсь тебе на шею с криком: «Сэм, я все простила, трахни меня, пожалуйста»? Ведь, давай будем честными, тебе именно это от меня надо?
Он с горечью рассмеялся:
– Похоже, ты и понятия не имеешь, что именно мне надо.
– Сказал парень, – зло засмеялась она в ответ, – которому пришлось жениться на первой встречной девке из бара, потому что он двух минут не смог подержать штаны застегнутыми.
Пожалуй, тут она перегнула палку.
– Ты права! Ты абсолютно – твою мать! – права. Ты всегда права, Алисса, но на этот раз ты просто суперправа! Только ты никогда не задумывалась, с какой это стати меня вдруг потянуло на Мэри-Лу? Ты никогда не задумывалась – хотя бы на секунду! – что это случилось как раз после того, как ты сообщила, что не желаешь иметь со мной ни хрена общего?
– Какой сюрприз! – голос Алиссы дрожал от злости. – Значит, это я во всем виновата? Господи, какой же ты… Тебя не хватает даже на то, чтобы отвечать за собственные мудацкие ошибки!
Ну вот! Ему опять удалось вывести ее из себя! Почему Сэм Старретт всегда заставляет ее переходить на его собственный примитивный язык?
– Я не говорю, что это ты…
– Забудь. Все в порядке. Обвиняй меня, сколько хочешь. – Она изо всех сил вцепилась в руль и, не отводя глаз от дороги, вжала в пол педаль газа. Чем скорее они доберутся до этого проклятого Уалдо, тем лучше.
– Пойми, я действительно в чем-то тебя обвиняю. Ты просто использовала меня для секса…
– А ты, бедненький, так сопротивлялся!
– … а я тогда не понимал, что это только секс. Я – твою мать! – тебя любил!
У Алиссы вдруг остановилось сердце. Потом оно забилось снова, и она покачала головой:
– Ты просто не знаешь, что означает этот слово. Ты, как… как «АББА»… зазубрил слова на незнакомом языке и поешь, не понимая смысла. Ты меня любил? Нет, извини, ты «твою-мать-меня-любил». А потом ты точно также «твою-мать-полюбил» Мэри-Лу, стоило ей задрать юбку!
– Ты так неправа…
– А что ты «твою-мать-полюбил» сначала, Роджер – мои сиськи или мою задницу?
– Твои глаза.
Алисса засмеялась:
– Немногим лучше. К тому же, я тебе не верю.
– А зачем тебе вообще мне верить? – вскипел он. – Ты ведь гораздо лучше меня знаешь,
– А ты случайно не помнишь, сколько раз мы с тобой разговаривали до того, как забрались в постель?
– Нет, но
– Три раза. Да и то, мы не разговаривали, а ругались и…
– Зато я отлично помню, сколько раз довел тебя до оргазма…
– Какая я, Сэм? Если ты меня любишь, ты должен знать. А ты понятия об этом не имеешь.
– Имею…
– Черта с два! И даже если когда-то тебе и
Сэм молчал, и, тем не менее, Алисса слышала его. Слышала, как он сидит рядом, как дышит. Если бы она знала его хуже, то, возможно, подумала бы, что он пытается взять себя в руки, сдержаться, чтобы не
