– Да. Я не мог ждать. Я думал, что если она там…
– Прячется в темной кладовке, – прошептала Алисса.
– Нет, я знал, что, если Хейли в доме, она мертва.
– Знаю, – кивнула Алисса. – Я о другом…
Она почувствовала, что Сэм пристально смотрит на нее.
– Может, Мэри-Лу оставила Хейли в Уалдо? – поспешно сказала она. – Со своей матерью?
– Ее мать алкоголичка, – покачал головой Сэм. – Мэри-Лу ни за что бы не оставила с ней Хейли. Если, конечно, Дарлен не завязала. Что, наверное, не исключено. Надеюсь, они…
– Если мы не найдем их в Уалдо, надо будет завтра утром переговорить с этим торговцем машинами из Гейнсвилла и выяснить, была ли Мэри-Лу одна или с кем-то, узнать приметы…
И что дальше? Алисса понимала, о чем думает Сэм: если Мэри-Лу – при условии, разумеется, что это именно Мэри-Лу продала черную «хонду» – продолжала двигаться на север, то сейчас, через три недели, она может оказаться где угодно: от Канады до Мексики.
– Мы попробуем примерно рассчитать, докуда она могла доехать, когда узнаем, сколько денег она получила за машину, – предположила Алисса. Конечно, только в том случае, если Мэри-Лу ехала одна, а не с человеком, который, возможно, угрожал ей.
Теперь они ехали по хорошо освещенному участку дороги, и, обернувшись на Сэма, она обнаружила, что тот все еще пристально смотрит на нее.
– Поговори со мной, – негромко попросил он.
Алисса не хотела даже вспоминать, сколько бессонных ночей провела, мечтая об этом: Сэм Старретт, практически секс-символ, ездит совсем близко, смотрит на нее и хочет
– А разве я не говорю?
Он покачал головой.
– Кто был в темной кладовке, Лис?
7
– Это была ты? – спросил Сэм.
Ну, давай же! Наверное, им действительно надо просто поговорить. Алисса считает, что он ее не знает. А откуда он мог ее узнать, если любой едва начавшийся между ними разговор, моментально перерастал в ссору не на жизнь, а на смерть?
Хотя, конечно, следует признать, что инициатором этих ссор не всегда была Алисса.
Оторвавшись от дороги, она на секунду повернулась к нему, но выражение ее лица оставалось непроницаемым, по крайней мере, для Сэма.
Интересно, поняла ли она, как сильно он старается наилучшим образом воспользоваться этой неожиданно выпавшей возможностью побыть вдвоем.
Алисса открыла рот, будто собираясь что-то сказать, но передумала и опять закрыла. Потом она все- таки заговорила, не глядя на него:
– Моя мать умерла, когда я была еще ребенком.
– Знаю, тебе было тринадцать лет, – кивнул Сэм.
– Разве я рассказывала тебе об этом? – удивилась она.
– Да. Не помнишь? Ну, тогда в баре, а потом ты пришла в мой номер и приковала меня к себе наручниками. Ты тогда не вдавалась в подробности, но сказала, что тебе было тринадцать, когда она умерла.
Она сказала, а он запомнил. С тех пор прошло несколько лет. Сэм внимательно наблюдал за тем, как эта новость доходит до сознания Алиссы.
– Я не помню, – сказала она и опять поглядела на него. Глаза на тонком личике казались огромными, а вся она – хрупкой, ранимой и даже испуганной. Сэм знал, что это не так. Алисса Локке крепче стали и ничего на свете не боится.
– Я вообще не очень хорошо помню ту ночь, – призналась она, а потом поправила себя: – Вернее, не помню, о чем мы тогда говорили. И весь вечер помню какими-то обрывками. Давай не будем сейчас об этом.
– Хорошо, – согласился Сэм. – Извини. На самом деле, я и не пытался… Я не собираюсь смущать тебя.
Она опять быстро и подозрительно посмотрела на пего:
– Да? Интересно, почему мне в это не верится?
– Потому что ты вообще не веришь ничему, что я говорю. По-моему, мы это уже точно установили.
Алисса засмеялась.
Отлично. Пусть смеется. Смех – это лучше, чем застарелая и, тем не менее, острая боль.
«Сэм, ради бога, ты просто выпотрошил меня!»
Он до сих пор помнил, какое у нее сделалось лицо, когда он объявил, что женится на Мэри-Лу.
Но ведь потом, уж после того, как родилась Хейли, они случайно встретились во время
