тебе еще кое-что.
– Ой, что-то мне это не нравится.
– Я подал заявление об отставке.
– Макс!
Он прижался лбом к нагретому стеклу.
– Оно вступит в силу, как только мы разгребем все это дерьмо, или в конце месяца – что наступит раньше.
– Господи боже мой…
– Я рекомендовал на свое место Пегги Райан, а тебя – на ее должность.
– Макс, это невозможно!
– Я сам во всем виноват, Алисса. Нельзя было спать с ней. Она еще не оправилась после той истории, и у нее слишком уязвимая психика… Не говоря уже о том, что за двое суток до этого я сделал предложение тебе, что, кстати, тоже было полным безумием.
– Я же тебе отказала, – напомнила Алисса.
– Ты сказала, что подумаешь.
– Да, но я бы все равно отказала, и ты это знал. Макс, мы ведь оба понимали, что это несерьезно.
– Это было серьезно.
– Пожалуйста, не увольняйся, – взмолилась Алисса. – Как ты можешь уволиться? Ты нам нужен.
– Как я могу не уволиться? Послушай, мне надо идти. Я только хотел, чтобы ты обо всем узнала от меня.
– Макс, ты просто убегаешь от проблемы, вместо того чтобы решать ее, ты, черт возьми…
– Джулз сообщил тебе последние новости?
– Да. Макс…
– Будь осторожна. Все это очень опасно. Очевидно, мы имеем дело не с террористом-самоучкой, а с настоящим профессионалом, скорее всего наемником, который твердо решил замести следы.
– Макс, пожалуйста, послушай…
– Алисса, мне очень жаль, если я обидел тебя…
– Ты не обижал меня.
– Мне все равно очень жаль. И мне надо идти. – Макс повесил трубку.
Небо по-прежнему было очень голубым. И вода по-прежнему сверкала на солнце. И пеликаны легко скользили над ней. Из своего окна он видел даже песчаную дамбу, соединяющую материк с островом Сиеста-Ки.
На котором Джина сейчас, наверное, собирала вещи и готовилась к отъезду.
– Ларонда! – крикнул он, не поворачиваясь. – Мне нужна машина.
Когда Макс вышел из кабинета, его помощница уже повесила трубку.
– Машина ждет у входа, сэр, – доложила она и даже не отругала его за то, что он кричал.
Он еще не рассказал ей о содержании своего письма, но Ларонда чувствовала, что происходит что-то очень необычное и важное, и волновалась.
– Не знаю, сколько меня не будет, – сказал Макс. – Я перевожу все свои звонки на тебя. Меня соединяй, только если позвонит президент или человек, которому известно, где находится Мэри-Лу Старретт.
– Да, сэр.
Макс пошел к лифту.
Мэри-Лу вскочила на ноги так быстро, что повалила стул.
– Привет, Мэри-Лу, – сказал Ибрагим Рахман. Живой и невредимый. Он даже улыбался, хотя в его чудесных карих глазах и стояли слезы. Потом он улыбнулся и Хейли: – Как дела, детка?
– Как ты нашел меня? – ахнула Мэри-Лу, и сама все поняла, поглядев на Уитни.
Вчера та назвала ее бывшего мужа «Сэмом», хотя Мэри-Лу была уверена, что ни разу не упоминала его настоящего имени. Тогда она не обратила на это внимание, но с тех пор что-то беспокоило ее. Теперь все ясно.
– Мне позвонила Уитни, – объяснил Рахман своим музыкальным голосом с таким знакомым британским акцентом. – Я сначала никак не мог понять, о ком она говорит, а потом догадался, что о тебе. Она сказала, что Сэм хочет тебя убить? Я ничего не понимаю. Ты же говорила, он никогда пальцем тебя не трогал. Ну, неважно. Я узнал, что ты здесь и что я тебе нужен, сел в машину и… приехал.
Господи! Что же делать, Господи?
– Я его нашла через справочную, – похвасталась Уитни. – Оказывается, в Сан-Диего всего один Ибрагим Рахман. А ты не хочешь поцеловать его?
Мэри-Лу захотелось ударить глупую девчонку.
– Что ты наделала? Ты понимаешь, что ты наделала? Мы все теперь погибнем! – Она прикусила язык,
