ребенок. Господи, как я на это надеюсь!
Польсон попытался сменить тему.
— Теперь моя новость. Капитан Аксель Моргенсон прибывает сегодня или завтра.
Аксель. Очередной поклонник Виллы с холодными глазами.
— И что мы будем делать?
— Познакомимся.
— Не может Вилла оказаться у него на борту?
Эту идею Польсон сразу забраковал. Зато подал другую.
— Послушайте, Грейс, давайте устроим вечеринку. Поповщину расходов я беру на себя.
Грейс уставилась на него, не понимая.
— Созовем всех друзей Виллы: из посольства, Бейки, Свена с Ульрикой, Акселя Моргенсона с тетушками тетушки, ван Стернов…
— И Якоба тоже?
— Конечно.
— Что-то нет у меня настроения сейчас затевать вечеринки.
— Появится, когда вы нарядитесь в какие — нибудь тряпки Виллы. Она на вечеринках всегда преображалась.
Грейс насторожилась.
— Вы хотите, чтобы я изображала Виллу? Зачем?
— Пора мне встретиться с вашими друзьями, — буркнул Польсон.
— Не с моими, — поправила Грейс.
— На один вечер вы станете Виллой. Понимаете?
— Глупая шутка.
— Вовсе нет. Зато посмотрим на реакцию гостей, — он он взволнованно смотрел на Грейс. — Идея замечательная идея, по крайней мере не хуже вашей с абортом. Смелее, вы же любите приключения.
— Тоже мне приключение!
— Я думал, вам понравится. С вашим-то воображением.
Снова очки-бабочки, вечерний костюм, её духи…
— Придется покрасить волосы? — поморщилась Грейс.
— Совсем не обязательно. Наденете парик. Или найдите её парикмахера.
8
Едва Грейс с Польсоном вернулись, зазвонил телефон.
Неужели Вилла?
Но по своей спокойной реакции, когда звонившая назвалась Уинифред Райт, Грейс поняла, что уже свыклась с мыслью об исчезновении кузины.
— Вы ещё здесь, Грейс?
— Конечно, я не собираюсь уезжать, пока не дождусь Виллы.
— Питер Синклер сказал мне то же самое, но он считает вас оптимисткой.
— Оптимисткой?
— Ну, может, это не то слово. Он считает Виллу особой очень ненадежной, и полагает, что вам нужно уделять больше внимания. Могли бы вы поужинать с нами сегодня вечером?
Интересно, об этом попросил Питер Синклер, или Уинифред Райт сама проявила инициативу?
— С удовольствием. Тем более, у меняя к вам есть вопросы.
— Например?
— Случайно вы не знаете парикмахера Виллы?
— Знаю. Неужели вы собираетесь перекраситься в блондинку?
— Почему бы нет? Похоже, Вилле это принесло большой успех, хотя казалось бы, что шведы для разнообразия должны предпочитать брюнеток. Знаете, я собираю гостей. Придете?
— Но вы же никого не знаете!
— В основном будут друзья Виллы. Что-то вроде свадебного ужина в отсутствие жениха и невесты. Выпьем за их здоровье. Жаль только, что бедняги Билла Джордана не будет…
На миг повисла пауза, потом Уинифред спросила:
— А при чем тут Билл Джордан?
— Разве он не был другом Виллы?
— Не думаю. Он совсем не в её вкусе: замкнутый и робкий.
— Он был хорош собой?
— Очень.
— Тогда могу себе представить, как Вилла пыталась его расшевелить. У неё всегда хорошо получалось с робкими молодыми людьми.
— Он мертв, и теперь ему не поможешь, — оборвала её Уинифред.
— Что вы хотели этим сказать? Думаете, он покончил с собой?
— С чего вы взяли? — Уинифред явно волновалась. — Вы что, решили, что Вилла разбила его сердце?
Грейс поняла, что что-то нащупала. А Уинфред продолжала:
— Парень был просто несчастен. Все пытались его расшевелить, но безуспешно.
— И Питер Синклер тоже пробовал?
— Да. Но ему тоже не удалось. Они тогда здорово выпили, а потом Билл взял и застрелился. Не знаю, как там было, и к черту все это. Кажется, Грейс, мы говорили о вечеринке, а не о похоронах. Когда?
— В субботу, в шесть. А что насчет парикмахера?
— Есть заведение под названием «Ингрид» на Страндваген, недалеко от вас. Но зачем вам это?
Грейс положила трубку и улыбнулась Польсону.
— Похоже, ходят слухи, что Вилла довела Билла Джордана до самоубийства.
— Тогда он был предельно глуп. Лишиться жизни из-за такой пустышки, как Вилла… Знал бы он, какая у его подружки есть кузина…
Грейс смущенно нахмурилась.
— Что в ней плохого? Да, Вилла легкомысленная, зато сердечная и очень добрая.
— Не переживайте, Грейс. Ведь хоть один человек должен считать её доброй. Она же собирается родить ребенка, верно?
— Разве это проявление доброты? Скорее ловушка, в которую она попалась.
— При желании она бы от него избавилась, но Вилла предпочла сберечь ребенка.
— И заодно своего Густава.
У Грейс даже разболелась голова и она распрощалась с Польсоном. Кровать с изогнутыми спинками была не слишком удобной. Красивая, но неудобная. Зато казалось, она укачивает, как младенца в колыбели.
Грейс снились ужасные сны, а когда она просыпалась, не могла толком вспомнить. Что-то в темном лесу, начинается снег, сыплет и сыплет на землю.
На следующий день фру Ингрид с пышной гривой светлых волос внимательно изучала в зеркале её лицо.
— Этот не ваш цвет, фрекен. Что, если пустить несколько седых прядок? Вот здесь и здесь?
Тонкие пальцы с длинными ногтями расчесывали волосы.
— Вы красили мою кузину, и она имела такой успех!
— Что-то не помню.
— Виллу Бредфорд из британского посольства.
Меланхолическое лицо вдруг сморщилось от смеха.
— Ну она и штучка! Я, говорит, хочу, чтобы от меня исходил призыв! Я не посольская жена, которой должно быть осторожной и осмотрительной, а просто секретарша. Кто на меняя посмотрит, если не заставить?
Придерживая голову Грейс за виски, мастер изучала её лицо.
— Но вам ничего такого с собой делать не следует.
