таким мужчиной ей будет нелегко справиться. Вокруг него витала аура мужественности. Неудивительно, что Пэт Рэйли со скоростью ракеты занял положение суперзвезды американского кинематографа, несмотря на то, что фильмы его были просто ужасны. Проглядывалось в нем что-то особенное, какая-то внутренняя сила.
— Не думай об этом, — пробормотала она. — Не думай об этом.
Движение. Может быть, ей нужно движение, чтобы привести себя в норму? Джэйн запела с новой силой и громкостью, вытянула руки над головой и описала ими круг в воздухе, при этом случайно одной рукой задела ведро с грязной водой и опрокинула его.
Железное ведро обрушилось на голову Рэйли еще до того, как оттуда вылилась вода. Он упал на сцену, как тонна кирпичей, и довольно громко простонал: “0-о-о-х!'
Услышав посторонний звук, Джэйн открыла глаза — от неожиданности они стали размером с чайные блюдца. Молодая женщина с ужасом смотрела на распростертого внизу мужчину, чье лицо было окружено лужей воды.
— О Господи! — воскликнула она. Джэйн спустилась на сцену и встретилась там с Фэйт и Элайной, одновременно вошедшими через боковую дверь.
— Джэйн! Что ты сделала с этим беднягой? — спросила Фэйт, бросаясь к нему.
— Все произошло случайно! — простонала Джэйн.
Она осторожно обошла лежащего ничком человека и, покусывая ноготь большого пальца, спросила:
— А что, если я его убила? Я пыталась достичь духовного равновесия при помощи абстрактной медитации. Едва ли будет правильно, если из-за меня умрет невинный. Хотя, может быть, это его карма [1], — добавила она с оттенком надежды в голосе.
Элайна Монтгомери-Харрисон смотрела на тело, скрестив на груди выхоленные руки.
— Надеюсь, ты застрахована. Такой парень может вытрясти из тебя дух.
— Сказано со всем состраданием прокурора.
— Извини, но все мое сострадание исчезло сегодня утром в желудке вместе с завтраком.
Фэйт опустилась на колени рядом с мужчиной и прижала два пальца к его горлу. Облегченно вздохнув, она поднялась и провела рукой по золотисто-рыжим кудрям.
— Думаю, он просто в нокауте.
— Слава Богу, — выдохнула Джэйн. Ее руки дрожали, когда она пыталась убрать за уши свои непослушные пряди. Женщина зацепила пальцами браслет, одетый на правую руку, и начала крутить его вокруг запястья, надеясь получить какой-нибудь ответ на вопрос, что же все это значит; но ее советчик именно сейчас внезапно замолчал, что уже само по себе казалось ей плохим знаком.
— Может, стоит вызвать скорую? Как вы думаете?
Мужчина застонал и внезапно зашевелился.
— Похоже, он приходит в себя, — прокомментировала Элайна. — А теперь, Джэйн, делай, что хочешь, но только не извиняйся. Это равнозначно признанию вины. Он обдерет тебя до последнего медяка, и ты даже не сможешь выплатить мне мой гонорар за то, что я буду представлять твои интересы.
Джэйн бросила на подругу раздраженный взгляд. Элайна в своем нормальном состоянии была деловой женщиной. Элайна же в ее новом состоянии беременной стала акулой, мегерой, тигрицей.
— 0-о-о-х-х! — простонал мужчина. Джэйн прижала ладони к побледневшим щекам и застонала вместе с ним.
— 0-о-о-х-х! Простите, мистер! Я не хотела бить вас по голове этим ведром. Мне так жаль!
Элайна закатила глаза и тихо выругалась. Джэйн встала на колени и наклонилась ниже, чтобы получше рассмотреть свою жертву. Мужчина показался ей смутно знакомым, что беспокоило ее, но она не могла вспомнить, откуда его знает. У нее появилось отчетливое чувство, что она могла бы узнать его, если бы не было этой бороды. И нос почему-то выглядел довольно странно, ей даже показалось, что он ненастоящий.
— Черт возьми, Джэйн, что находилось в ведре, серная кислота? — спросила Элайна. — У парня сползает лицо.
— Что?!
— Она права, — нахмурившись, сказала Фэйт и, вытащив из сумки пачку салфеток, начала аккуратно вытирать лицо мужчины.
— Думаю, это грим.
— Извращенец, — вынесла приговор Элайна.
Джэйн и Фэйт вдвоем перевернули незнакомца на спину, и, как только Джэйн взглянула на его лицо, ее глаза расширились от ужаса до невероятных размеров. Правая сторона его головы, все это время лежавшая в воде, резко отличалась от левой' волосы стали русыми, потому что темная краска с них смылась и образовала лужицу на деревянном полу; борода отклеилась и свисала с одного бока, делая мужчину похожим на персонаж из дешевого ужасника. Поморщившись, Джэйн неуверенно дернула за мокрые фальшивые бакенбарды. Накладная борода отклеилась окончательно и теперь болталась на ее пальцах, как дохлая водяная крыса.
— И-и-и-и! — завизжала она, бросая мокрый клок волос на пол.
Элайна отступила подальше и обхватила себя руками за плечи.
— Братцы, это становится интересным.
— Прямо как в “Рассвете дважды проклятых”, — прошептала Джэйн, беспокойно теребя свой молчащий браслет. ' — В той части, где Эмилио Гистав превращается в одного из огромных червей, а Бриджит Эгберт еще не знает об этом. А потом она понимает, в чем дело, но уже слишком поздно; он зажарил ее глазами и съел.
— Спасибо, что поделилась с нами, — сардонически заметила Элайна.
Ее безупречное лицо решительно начало приобретать зеленоватый оттенок. Джэйн прикусила губу.
— Извините. Это, конечно, дрянной фильм.
Фэйт продолжала работать салфетками, стирая слой грима и накладные брови. Она в ужасе закричала, когда нос мужчины внезапно отломился и остался у нее в руке.
— Святая Анна!
— А-а-а-х-х!
— Эй, минуточку! — воскликнула Элайна, присмотревшись. — Это не…? Ну, конечно! Это не извращенец! Это Пэт Рэйли!
Рэйли снова застонал и тряхнул головой, чтобы избавиться от звона в ушах. Потом открыл глаза и посмотрел прямо в лицо Джэйн Джордан.
Джэйн надолго остановила свой взгляд на нем и не произнесла ни слова: она лишилась дара речи. Бедняжка даже не замечала, что две ее лучшие подруги выжидающе смотрят на нее.
Рэйли! Он вернулся, как и обещал.
Она еще раз бросила на него долгий, тяжелый взгляд. Все старые страхи и желания разом нахлынули на нее, и она потеряла сознание.
Глава 2
— Что случилось? — спросила Джэйн, открыв глаза. — Я уснула, да? Мне приснился страшный сон. Надеюсь, это неплохое предзнаменование.
— Нет, это не предзнаменование, — прошептала Элайна, склоняясь над подругой. — Это был знаменитый киноактер.
— Пэт Рэйли? — Джэйн едва смогла прошептать его имя.
Дюжина самых различных эмоций — страх, чувство вины, с которым, как ей казалось, она уже давно рассталась, — сдавили горло и не давали дышать. А под всей этой помесью неприятных ощущений таилось что-то еще, абсолютно противоположное, похожее на приятное волнение, ожидание, то, что она даже не осмеливалась назвать.
Рэйли вернулся.
— Привет.
Его голос невозможно спутать с другими. Хрипловатый баритон ласкал ее кожу, как нежные пальцы. Дрожь пробежала по телу, и она вся затрепетала, словно ленточка на слабом ветру. Ее реакция на этот
