голос осталась такой же, как в первую их встречу, когда она была еще очень счастливой замужней женщиной, и эту пугающе автоматическую реакцию Джэйн не могла контролировать. В прошлый раз она почувствовала себя испорченной. Джэйн Джордан не принадлежала к тому типу голливудских жен, которые прыгали по чужим постелям. Она была настолько увлечена Маком, что очень редко смотрела на других мужчин, чтобы оценить их красоту, не говоря уже о том, чтобы размышлять об их скрытых достоинствах. Поэтому, когда ее муж привез домой лучшего друга, которого встретил на съемках в Австралии, Джэйн испытала потрясение от своей реакции и разочаровалась в себе. Более того, она испугалась.
Джэйн Джордан любила Джозефа Мак Грегора всем своим существом — или так, по крайней мере, думала. Хотя Мак был почти на двадцать лет старше, он стал ее духовным наставником и учителем. Она боготворила его и восхищалась им. Но, встретив Пэта Рэйли, она получила быстрый и приводящий в уныние урок: существует до сих пор не познанный ею уровень влечения. Обнаружить его к другому мужчине, а не к Маку, оказалось для молодой женщины сокрушительным ударом. Это каким-то образом пятнало любовь, которую она испытывала к Маку, и нарушало обретенный с ним покой.
Теперь Фэйт и Элайна отошли от нее, в поле ее зрения появился Рэйли, и она вспомнила о перенесенных душевных муках. Для нее не имело значения, что с одной стороны его волосы были черными, а с другой — белыми, что черты его лица были слегка не правильными. Она никогда не хотела испытывать к нему влечения, но встреча с ним заставила ее сердце бешено колотиться.
— Черт возьми, я знал, что ты будешь удивлена, увидев меня, Пессимистка-Джэйн, но я не думал, что ты упадешь в обморок, — сказал он.
В уголках его губ играла абсолютно неотразимая улыбка, но в бездонных глубинах синих глаз виднелась тень заботы. Он стоял на коленях рядом с ней.
— С тобой все в порядке?
Что за идиотский вопрос? Джэйн нахмурилась. Естественно, с ней было не все в порядке. Сердце стучало, как перегруженная стиральная машина. Ее бросало то в жар, то в холод. Она оперлась на локти.
— Все уже прошло.
Рэйли подумал, что Джэйн до сих пор не хочет признавать возникшее между ними чувство. Это у нее всегда здорово получалось. После той первой бессознательной реакции она делала вид, более или менее успешно, что он существует только на голубом экране. Она избегала и не замечала его, и он начал думать, что один воспылал огнем желания.
'Ну и ладно”, — сказал он себе тогда и попытался последовать ее примеру — не обращать внимания на свои чувства, направив их куда-нибудь еще. Рэйли зашел даже так далеко, что попытался развить в себе неприязнь к Джэйн Джордан, назвав ее Пессимисткой-Джэйн за разносы, которые она устраивала не понравившимся ей фильмам. Ее статьи не уменьшали его популярности, но раздражали его, и это раздражало еще больше. Он послал ей крошечного тарантула в знак уважения после разгрома “Смертельного оружия”. Джэйн была единственным кинокритиком, чье мнение имело для него значение.
Но чувства не умерли. Искусственная неприязнь так и не прижилась. Более того, после смерти Мака он обнаружил, что и в Джэйн желание еще живо. Она просто мастерски скрывала его. Право же, эта женщина должна была быть актрисой.
— Ты мог бы и предупредить человека, знаешь ли, — защищаясь, сказала Джэйн.
Она поднялась на ноги, стряхнула пыль с одежды, при этом ни разу не взглянув на Рэйли.
— Мог бы и предупредить человека, вместо того, чтобы вот так свалиться как снег на голову в каком-то устрашающем гриме.
Рэйли осмотрел ее с головы до пят, задержавшись взглядом на белых носках, выглядывающих из ботинок.
— Я тебя предупреждал. Джэйн расправила плечи и гордо подняла голову.
— Нет, не предупреждал.
Он подошел ближе, слегка наклонил голову и властно посмотрел на нее своими красивыми глазами, не давая двинуться с места. Молодая женщина не могла отвести от него взгляд.
— Я предупреждал тебя год назад, Джэнни, — сказал он низким голосом. — Я сказал, что вернусь, а я человек слова.
— Год — большой срок, — пробормотала она. — Все могло измениться.
— Ничего не изменилось, — прошептал он, склоняясь все ниже и ниже.
Рэйли успел подумать, что это не совсем то, что он планировал сделать, но, честно говоря, он вообще редко что-нибудь планировал. Знаменитый киноактер всегда поддавался порывам и никогда не собирался изменять своей привычке. Он даже не пытался сопротивляться той силе, которая тянула его голову вниз, к лицу Джэйн. И хотя он видел сопротивление в ее глазах, она тоже поддалась этой силе.
Ее подбородок приподнялся вверх, одновременно и приглашая, и отталкивая. Если она и хотела возразить, то у нее не было такой возможности. Рэйли поцеловал ее, и женщина оказалась захваченной водоворотом страстей, пугающих своей силой.
Их первому поцелую мешало незримое присутствие Мак Грегора. Но за прошедший год этот барьер стал тоньше, и сейчас другие чувства прорывались через него, как разъяренный бык рвется через тонкую шелковую преграду.
Если в течение года Рэйли и удивлялся, почему он не смог выбросить из головы воспоминания о поцелуе Джэйн, то теперь он знал ответ: ни одна женщина не выражала поцелуем такую гамму чувств. У нее не было ни отрепетированного обольщения, ни заранее продуманного во всех деталях плана, как бы поймать его в свои сети.
— Ну что ж, думаю, нам лучше уйти, а, Фэйт? — громко спросила Элайна. Фэйт нервно откашлялась.
— Ага, по-моему, уже пора. Мы просто зашли узнать, как твои дела, Джэйн.
— И оказалось, что дела у тебя идут превосходно, — сухо добавила Элайна.
Их голоса проникли через завесу тумана, окружившего Джэйн, и заставили ее мозг функционировать. В ужасе она попыталась оттолкнуть Рэйли, но он только улыбнулся.
— Отпусти меня, — потребовала она.
— Только ненадолго.
Джэйн повернулась к подругам. Рэйли продолжал держать ее за плечи.
— Не уходите так быстро, — взмолилась она.
Ни за что на свете ей не хотелось бы остаться с ним наедине. Было очевидно, что она не может доверять себе, когда он рядом. Кто знает, что произойдет, если они останутся одни? Ее бросало в жар уже при одной мысли об этом.
Фэйт и Элайна многозначительно переглянулись.
— Мне действительно нужно идти, Джэйн, — извиняющимся тоном сказала Фэйт. — Я оставила Шейна присматривать за ребенком, чтобы сходить на рынок. Ты же знаешь, он отлично справляется с Николосом, но ему все-таки не хватает приспособлений для кормления грудью.
Джэйн перевела взгляд на Элайну. У той в глазах светились одновременно и раздражение, и жалость — сочетание, естественное для нее. У Элайны гораздо лучше получалось подавлять свои чувства, чем выражать их.
— Извини, дружок. В десять я должна присутствовать при чтении завещания.
Джэйн лихорадочно искала предлог, чтобы задержать подруг еще хоть на несколько минут.
— Вы.., вы еще не знакомы с Рэйли. Они выжидающе смотрели на нее.
— М-м-м.., э-э, Элайна, Фэйт, познакомьтесь с Пэтом Рэйли.., м-м-м.., он…
Боже, как она собирается представить его? Они не были старыми друзьями, а слово “знакомый” и подавно не подходило.
— Рэйли.., актер.
Фэйт посмотрела на нее с вежливым удивлением. Элайна же не была такой доброй.
— Неужели? Господи, а я-то думаю, до чего знакомое лицо!
Джэйн поморщилась. Черт, кто не узнал бы Пэта Рэйли. Это же суперзвезда. Ну, ладно, слово не воробей… Устало вздохнув, она продолжала:
