От тона, каким это было сказано, лицо Айана исказила гримаса разочарования. Придвинувшись к ней, он накрыл ее руку своей ладонью. Взгляд его стал мягким и проникновенным, черт бы его побрал. Его голос перешел в умоляющий шепот:
– Знаю, я всегда выбирал не самые лучшие способы, чтобы доказать свою любовь к тебе. Ноя действительно тебя люблю.
Джулиана никак не отреагировала на эти слова. Может, он и верит в то, что говорит, но это всего лишь плод его больного воображения. Она на это не купится, ни за что. Айан убедил себя, что любит ее, и требует от нее того же только потому, что она продолжает отказывать ему. Потому что если бы он любил ее по-настоящему, то не стал бы постоянно ей лгать.
– Это не имеет значения. Я не…
– Дай мне срок до Рождества, прежде чем ты ответишь на мое предложение.
Джулиана немедленно начала возражать, но он оборвал ее:
– Мы заключили договор, Джулиана. Ты дала слово.
Услышав это, она заскрежетала зубами. Боже, как неприятно вспоминать об этом! Но она действительно согласилась, не было смысла это отрицать. Обещание есть обещание, даже если теперь она готова забрать его обратно. Но как только наступит Рождество, она заставит его пожалеть, что он вынудил ее вернуться домой и согласиться на эту сделку.
– Как тебе угодно. – Она выдернула руку и стремительно прошла мимо него к двери. – Увидимся утром на Рождество. Но мой ответ не изменится.
Айан остановил ее, обвив рукой ее талию, и она почувствовала его мягкие губы сзади на своей шее. Ее пульс участился, и она закрыла глаза, пытаясь найти хоть какой-нибудь способ вырваться из вихря сладострастных ощущений, охвативших её тело.
– Наш уговор предполагал, что ты будешь проводить время со мной.
От его шепота все внутри ее затрепетало. Она сглотнула. Вне всяких сомнений, он умеет соблазнять женщин. Она должна помнить, что, искушая ее, он просто играет.
– Я проводила с тобой все дни на борту «Хоутона». Но за это время ты доказал только, что являешься все тем же ненавистным мне человеком, которого я знала с детства.
– Разве все это время я не был внимателен и вежлив?
Но Джулиану не обмануло невинное выражение его лица.
– Был, и даже тогда, когда лгал мне.
Он вздохнул, по-прежнему стоя позади нее.
– Это твое предположение, а не правда. Дай мне шанс, Джулиана. Не обрекай нас на жизнь, лишенную любви, даже не попытавшись сделать это.
Как искусно он умолял ее! Она испугалась, что, останься она здесь еще хоть на минуту, он найдет способ убедить ее в своей правоте. А она хорошо, слишком хорошо знала, что представляет собой Айан.
– Я никогда не полюблю тебя, – сказала она и захлопнула дверь.
Глава 8
Следующее утро показало Джулиане, что Айан снова вышел на охоту. У нее были планы на этот день, в основном касающиеся поисков мужа, и она не собиралась тратить время, выслушивая лживые медоточивые уговоры Айана.
Но в девять часов прибыл посыльный, вручил ей маленькую карточку в конверте и сказал, что ему велено ждать ответа. Нахмурившись, Джулиана направилась в дальний угол холла, подальше от любопытных глаз, и вскрыла конверт.
Внутри оказалась рождественская открытка, отпечатанная на твердом красно-коричневом картоне. Она была наслышана о таких открытках. Избранные литографы печатали их уже почти на протяжении десяти лет, но она в первый раз получила такую прелесть. На ней был изображен семейный праздник в самом разгаре.
Слова «Веселого Рождества и счастливого Нового года» были выгравированы на новенькой картонке прямо под картинкой. В самом низу тянулась надпись: «Отпечатано в офисе «Саммерлиз хоум треже», Лондон, Олд-Бонд-стрит, 21».
Открытка показалась ей милой и, надо признаться, тщательно продуманной. Джулиана всегда ценила рождественские праздники выше остальных. Если Айан разделяет ее мнение, то это делает ему честь. Что, впрочем, совсем не смягчает ее гнева на него. Ну… может, чуть-чуть. При условии, что он ничего от нее не требует…
Прежде чем она успела подумать об этом, из конверта выпал белый листок бумаги и спланировал на пол, как перо в безветренную погоду. Нахмурившись, Джулиана подняла записку. Она сразу узнала почерк Айана.
«Рождество – это время, когда люди прощают друг друга. Пожалуйста, прими мои извинения и позволь увидеться с тобой сегодня. Я надеюсь, ты простишь меня, чтобы мы могли спасти нашу дружбу и узнать, что приготовило нам будущее».
Вместо полного имени он просто поставил под своей просьбой размашистую букву «А».
Джулиана скомкала листок, зажав его в руке. Она почувствовала, как ярость, словно безудержная стихия, завладела ею. Айан ударил в самое больное место – ее сожаление о потерянной дружбе. А затем представил все так, словно будущее их дружбы зависело от нее, как будто это не он поставил ее под угрозу своими поступками. Неужели он считает ее такой безмозглой? Он должен знать, что она не настолько глупа, чтобы попасться на эту нехитрую уловку.
Мысль, что он рассчитывал именно на это, только усилила ее ярость.
