— Давай поразмышляем. Может быть, тебе удастся вынуть затычки. Возможно, у тебя появится такая возможность. Я с трудом сглотнул.
— Возможно… Ладно. Но тогда я буду слышать этого типа. А что если он догадается?
— Это твои проблемы. Ты должен убедить его в своем трансе.
— Хорошо.
Я ударил кулаком об ладонь.
— И еще одно — а что если этот тип начнет резать мне руку или вкалывать иглы? Ты это продумал?
— Новокаин. Я изумленно взглянул на него.
— Новокаин? А его хватит? Ты же не напичкаешь им меня до макушки?
— Нет. И, возможно, он не подействует. Я введу его немного в вену твоей руки, и будем надеяться на лучшее. Я не могу загрубить твои руки, ноги и все прочее, но, возможно, этого не понадобится. Будем надеяться, что после вчерашней проверки парень потеряет осторожность. Ну, а если нет, это опять же твои проблемы.
— Я буду улыбаться. Но если он начнет забивать мне в ногу гвоздь и поймет обман, может быть, лучше выбить ему зубы?
— Да, что-нибудь вроде этого.
Брюс нахмурился.
— Давай надеяться на то, что он потеряет осторожность и не будет подвергать тебя стандартной проверке. Например, говорить о приятном сладком запахе и подсовывать тебе под нос пузырек с аммиаком. Уж тут тебе не выкрутиться. Будем надеяться, что он использует тот же тест с иглой.
— Ладно. Он довольно самоуверен. К тому же, он не знает, что мы ведем его — по крайней мере, я на это надеюсь.
— Тут есть одно затруднение.
— Одно? Я думал, миллион.
— Одно, но большое. Помнишь, в конце записи, когда он пробуждал тебя, гипнотизер сказал, чтобы ты открыл глаза и вел себя нормально. Это было в самом конце, значит, твои глаза были закрыты все время. То есть, отдавая приказ заснуть, он ожидает, что твои глаза закроются.
— Да, теперь я понимаю. Это все усложняло. Мы провели почти час, прослушивая запись и определяя, как мне вести себя, чтобы выглядеть как в трансе. О черт, тут оказалась масса мелочей, о которых я не знал, включая способ ходить, говорить и смотреть. Брюс терпеливо натаскивал меня, пока не решил, что я готов.
И вот, что у нас получалось в итоге: я вхожу в комнату, и как только тот человек делает движение рукой или какой-то жест и при этом приказывает мне уснуть — я отвожу глаза, а затем закрываю их в надежде, что это сработает. С этого момента все отдается на мое усмотрение. Мне слегка анестезируют руки, но я не должен думать, что спокойно пройду через тест. Глаза у меня будут закрыты, в ушах
— тампоны. Я буду слеп и глух, но должен вести себя нормально. Если все пройдет гладко, а я в этом сомневался все больше и больше, каждое произнесенное слово будет записано полицейскими
— и в этом заключалась моя большая игра. Это будут слова, которые назад не вернешь. Вот почему я шел на такой поступок. И был шанс, что я подцеплю этого типа.
Если дела пойдут неважно, то, по крайней мере, там немало профессионалов. А они действуют быстро. Хотя, конечно, меня могут и убить.
Брюс потратил час, безуспешно пытаясь ввести меня в транс. Он менял технику, но ничего не выходило. Потом мы сели за стол, и он признался:
— Знаешь, Марк, больше я ничего не могу придумать. Не так много, но… это твоя идея.
— Знаю. Ты мне здорово помог. И еще одно, Брюс. Предположим, я вывернулся. Допустим, я даже успел вытащить тампоны из ушей и так далее. И вот он вдруг обо всем догадался и приказывает мне заснуть. Я усну?
— Трудно сказать, но боюсь, что ты тут же уснешь. На самом деле это не сон, но ты уже будешь под его контролем.
— Вот чего я опасаюсь. А потом он начнет надо мной дурачиться. У меня только один выход — оставаться настороже. Если это удастся я могу противостоять ему, понимаешь? Я хочу накрепко пришпилить этого типа.
Брюс кивнул. Мы немного посидели. Больше делать было нечего. До семи оставалось немного, и времени хватало только на раздумья. В шесть тридцать я воспользовался телефоном Брюса и позвонил в дом Вэзеров. Трубку сняла Глэдис.
— Здравствуйте, миссис Вэзер. Это Марк Логан. Ее голос тут же поостыл.
— Что вам угодно?
— Я хотел задать вам пару вопросов, если можно.
— Нельзя, но ты же все равно пойдешь напролом.
— Кто ушел от вас последним с той субботней вечеринки?
— Точно не скажу. То ли мистер Ганнибал, то ли Артур.
— Это приятель Энн?
— Да.
— А почему задержался Ганнибал? Он же был вместе с мисс Стюарт?
— Да, был. Но он вернулся после того, как проводил ее домой.
— А зачем, вы можете сказать?
Она колебалась лишь мгновение.
— Его об этом попросил Джей. Он беседовал с ним довольно долго.
— А Артур? Он ушел до или после Ганнибала?
— Точно не знаю. Сам понимаешь, как это бывает у молодых людей.
— Ах, так! Спасибо. Энн рядом?
— Да. Ее позвать?
— Буду очень признателен.
Через минуту или две заговорила Энн.
— Да?
— Энн, это Марк. По поводу субботней вечеринки. После того как вернулся Ганнибал, кто ушел первым? Артур или адвокат?
— Мистер Ганнибал? А кто сказал, что он возвращался?
— Я… думал, что он вернулся. А разве нет?
— Не знаю и знать не хочу. А что такое?
— Просто интересуюсь. Спасибо.
Она повесила трубку, и я последовал ее примеру. Брюс сказал:
— Пора выезжать. Ты готов?
— Готов, как никогда, — пошутил я. — Вперед.
Глава семнадцатая
Мы остановились на противоположной стороне за квартал до гостиницы. В открытом черном «Седане» без опознавательных знаков меня сопровождали Брюс Уилсон и лейтенант Хилл, который сидел за рулем.
Я взглянул на часы. Без одной-двух минут семь. Солнце уже село, и мрак разгоняли уличные фонари. Я посмотрел через улицу, размышляя о том, идти ли мне сейчас или подождать нестерпимого внутреннего побуждения, которое, как нарастающий и громоздкий ком, толкнет меня к действию.
Я откинулся на сидении и закрыл глаза. Мой мир скатился на дно глубокой ямы, вдали от звуков на поверхности. В обоих ушах находились тампоны, сделанные Брюсом, и мне казалось, что их засунули прямо до перепонок. Они почти не мешали, но свое дело делали. Я бы, пожалуй, услышал выстрел, но простую
