Корни сказал, что есть и, прихватив с собой еще одного охотника, пошел за ней в лодку. Я повторил свой вопрос Кивельсону.
— Нет. Твой отец пытался выйти на нас по видеосвязи. Это, наверное, было после того, как мы покинули корабль. Он не получил ответа и сделал общий вызов кораблей. Ближе всех был Нип Спацони, он поймал сигнал локатора и обнаружил «Явелин» с разорванным шлюзом и пустой лодочной стоянкой. После этого все приступили к вашим поискам.
Фейнберг сказал, что он вызвал по тревоге остальные корабли. Если «Адский наездник» — единственный корабль, с которым мы держали связь, то, если ракету не увидят с «Наездника», значит, ее не увидит никто. Видимо, эта же мысль пришла в голову Эйбу Клиффорду.
— Ты говоришь, вы растянулись вдоль всего побережья. Остальные корабли к востоку или к западу от вас?
— К западу, насколько я знаю.
— Значит, мы восточнее вас. Где вы сейчас находитесь?
— Около пятисот миль восточнее залива Санцери.
Это означало, что мы находились, по крайней мере, в тысяче милях восточнее залива.
Снаружи послышались какие-то крики, потом я различил голос Ганса Корни:
— Ракета готова к вертикальному запуску,
Десять секунд, девять, восемь… три, два, один, ракета пошла!
Клиффорд повторил по радио:
— Ракета пошла! — и когда она взорвалась на приличной высоте, спросил: — Вы видели ее?
— Нет, ничего не видели, — ответил ему Фейнберг.
— Эй, я знаю, что они увидят! — воскликнул Том. — Если мы зажжем все эти деревья!
— Неплохая идея. Слушай, Махатма, у нас здесь целый лес, на плато, выше лагеря. Если мы подожжем его, вы увидите?
— Почему нет? Даже при этом чертовом тусклом свете… Подожди минутку, я вызову другие корабли.
Том натянул теплую одежду, Цезарио прихватил дуговой факел, и мы втроем выскочили из хижины. Мы поспешили к водопаду по проторенной тропе, освободили подъемники от бревен и поднялись с их помощью на плато.
До этого, когда мы валили деревья, ветви нас не волновали, и мы просто разбрасывали их в стороны. Теперь мы собрали их в кучи возле деревьев, так, чтобы ветер, который еще не совсем стих, помог деревьям разгореться быстрее, и поджигали дуговым факелом. Вскоре все ветки горели, а потом занялась и кора деревьев. Жар от огня стал причинять некоторые неудобства, хотя температура воздуха была около минус девяноста градусов по Фаренгейту.
Цезарио работал с факелом. Когда все ветки уже горели, он стал поджигать сами деревья. Как только загоралось одно дерево, он сразу перебегал к другому.
— Этот парень настоящий пиротехнический маньяк, — сказал мне Том, вытирая со лба пот рукавом парки отца, которая была надета поверх его собственной.
— Так и есть, — Цезарио нашел время для ответа. — Ты знаешь, кем я был пятьдесят реинкарнаций назад? Нероном, предавшим Рим огню.
Теософисты никогда не стесняются подшучивать над собственной религией таким образом. Они так смотрят на вещи — ничто не может быть достаточно хорошим, если над этим нельзя посмеяться.
— А помнишь работенку, которую я проделал в Москве чуть позже?
Не знаю, имел ли Цезарио действительно какой-то астральный опыт, но сейчас он проделывал эту работенку отлично.
Мы еще немного подождали невдалеке, убедились, что огонь охватил деревья с обеих сторон реки. Вверх поднимались огромные клубы дыма, подсвеченные огнем, а там, где огонь не подсвечивал дым, он расходился в воздухе черными облаками. Если наши спасатели их не заметят, у них не будет никаких оправданий. Наконец мы двинулись обратно.
Когда мы оказались в пределах слышимости от лагеря, до нас долетели возбужденные крики. Все охотники прыгали вокруг хижины и кричали:
— Они заметили! Они нас заметили!
Лодка тоже была полна голосов, они неслись из приемника:
— «Пеквуд» для «Буйной Герты», мы тоже видим огонь, как раз с левого борта от нас… Да, «Бульдог», видим ваши бегущие огни, мы точно позади вас… «Слэшер» «Пеквуду» — вас не видим, дайте сигнальную ракету…
Я протолкался к приемнику:
— Это Уолтер Бойд, представитель «Таймс» с потерпевшими с «Явелина», — сказал я. — Есть у кого-нибудь аудиовидеоаппаратура, чтобы я смог сделать пару картинок для своей редакции?
Мое заявление вызвало общий смех среди операторов приближающихся кораблей.
— У нас есть такая штуковина, Уолт, — услышал я голос Оскара Фуджисавы. — Я иду впереди на разведчике «Пеквуда», прихвачу ее с собой.
— Спасибо, Оскар, — сказал я и потом спросил: — Ты видел Биша Вэра, когда вы покидали порт?
— Еще как видел! — ответил мне Оскар. — Можете поблагодарить его за то, что мы отправились на ваши поиски. Расскажу, когда увидимся…
14. СПАСАТЕЛЬНЫЕ РАБОТЫ
Лодка-разведчик с «Пеквуда» пришла через полчаса с той стороны ущелья, откуда поднимались языки пламени и клубы черного дыма. Она сделала круг над нашей лодкой, хижиной и столпившимися около них охотниками. Я увидел Оскара на месте пулеметчика, целившегося в нас видеокамерой. Он снял кусок, как мы прыгаем, кричим, хохочем и машем руками, затем лодка развернулась и пошла на посадку. Мы все побежали к лодке, все, кроме Доминика со сломанной ногой и еще двух охотников, у которых не было достаточно одежды, чтобы отойти от огня. Когда люк лодки открылся, я услышал голос Оскара:
— А теперь я передаю камеру Уолту Бойду, корреспонденту «Таймс» в рядами потерпевших с «Явелина».
Появившись из люка, он передал мне камеру, за ним вылезал пулеметчик, я снял их и то, как лодка оторвалась от земли и полетела на запад, чтобы привести сюда корабли. Потом я закрыл камеру и спросил Оскара:
— Что ты там говорил о Бише Вэре? Он был первый, кто начал поиски?
— Точно так, — сказал Оскар. — Часов через тридцать после того, как вы покинули порт, он собрал кое-какую информацию, которая навела его на мысль, что на «Явелине» произошла диверсия. Он пошел к твоему отцу, тот связался со мной, ведь Мохандос Фейнберг и я еще были в порту, а потом стал вызывать «Явелин» по видеосвязи. Когда ответа не последовало, твой отец передал общий вызов всем кораблям- охотникам. Нип Спацони отправился на поиски в то место, где, как он предполагал, вы охотились. Поймал сигнал вашего локатора, обнаружил на дне «Явелин» с оторванным носом и открытой стоянкой без лодки. Мы все посчитали, что вы на лодке направлялись на юг, именно там мы и начали поиски.
— Хорошо, а Биш Вэр (что я услышал последнее) мертвецки пьян, — сказал Джо Кивельсон.
— А-а, это просто игра, — сказал Оскар. — Надо было одурачить городскую полицию и всех, кто захотел быть одураченным. Это так здорово сработало, что он смог завалиться на вечеринку, которую устроил Стив Равик после собрания. Именно там он умудрился разнюхать, что у Равика имеется шпион на борту «Явелина». Следующие двадцать часов или около того он раскручивал эту версию и вышел на вашего Дэвиса, потянувшего спину. Биш разузнал, чем именно занимался Дэвис на корабле, после чего пришел к выводу, что какая бы диверсия не была, это связано с двигателями. А что, кстати, произошло?
Двое из нас, перебивая друг друга, рассказали ему о том, что случилось. Оскар кивал.
— Об этом и подумал Нип Спацони, когда увидел ваш корабль. Ну, хорошо, потом Биш переговорил с твоим отцом и со мной, а потом твой отец вызвал Нипа.
