воюешь? Я тебе не чужая, мне хоть правду скажи! Неужели княжество и в самом деле не может стоять без южного железа? Или тебе дедову славу превзойти охота?
Старый князь оперся на витую стойку лестницы. Дочка забежала под руку, ласково посмотрела в высветленные годами глаза:
— Ты, батюшка, не печалься, я тебе пенять не стану. Каждому своя мечта. Только правду скажи!
Отец оторвал руку от опоры:
— Всего понемногу, дочь. И потом, слава славой, а железо железом… — подумал еще немного, решился:
— Расскажу тебе, сегодня сон видел. Приснился мне человек в желтой одежде до пола, как будто шуба, только застегивается не встык, а большим запахом. И шапочка черная, буханкой хлеба, и вот с такими ушами… — старый князь приставил ладони к голове. Служанки хором прыснули, уронили воеводскую шубу. Девушка ожгла их взглядом — не хуже отцовского:
— Алиска! Я кому велела шубу отнести!
Самая быстроглазая недовольно попятилась, укладывая одежду на руке. Запахнула душегрейку, выбросила поверх толстенную пшеничную косу — и медленно, всем видом выражая возмущение, заскользила к двери. Князь не выдержал, рассмеялся тоже:
— Верни ее. Пусть уж дослушает, — ехидно подмигнул: — Каждому своя мечта, так?
Сложил кисти вычурно: левой взялся за правый локоть, а правой — за левый. Пояснил:
— Вот так этот человек руки держал. Лицо и шуба у него были одинаковые: желтые, гладкие, только что не блестящие. А еще одинаковые глаза и шапка: черные, как сливы в вине. И сказал он… — старик вдруг выпрямился, белесые зрачки налились ясной зеленью. Вместо доброго дедушки в горнице невесть откуда возник Великий Князь ТопТаунский. Даже дочь примолкла, а служанки вовсе попятились.
— …Война — это великое дело для государства, почва жизни и смерти, путь существования и гибели!
Бесшумно распахнулась смазанная дверь. В облаке колючего снега возник воевода Михал. Увидев свою шубу на локте Алисы, одним движением скользнул к служанке. Взял шубу, потрепал девушку за пухлую щечку. С издевательской вежливостью поклонился остолбеневшей княжне:
— Рад, что шуба вам пригодилась. С вашего дозволения, шубу верну. На рубеж еду, а холодно там. А не так мы близко знакомы, чтобы ваш светлый образ меня грел. Так пусть уж греет шуба!
Поклонился князю:
— Еду по округам, списки составлю. Людей хочу сам посмотреть. Через четыре октаго буду.
Вышел, не прощаясь — род Макбетов имел такую привилегию.
Служанки посмотрели на князя, на его дочь — и вдруг хихикающим табунком побежали из комнаты. Княжна потеребила кисточки на поясе… взялась за черепаховый гребень… Рванула с мясом и запустила в дубовую дверь — только осколки брызнули.
— Эх! — крякнул старый князь, — Какой парень с крючка сорвался! Сорвался, а? Ты ведь думала, не попросит шубу, гордиться будет?
Княжна отмахнулась:
— Лучше скажи, сможешь ты удержать завоеванное? Может, лучше хранить то, что имеешь?
Князь наконец-то посмотрел на дочь серьезно:
— Не бойся, девочка. Я не повторю ошибки прадеда. Не придется нам тут сидеть в осаде, и ты глазки свои синие не выплачешь. Советуешь хранить, что имеем? Ну так и займись своими школами, ты же давно хотела!
Потом князь прошел в свои покои, где дожидались его сановники, дела и бумаги. А княжна накинула плащ, закусила губу — побежала на стену. Хотела посмотреть, как выедет из ворот наглый Михал-воевода. Но ничего не увидела: от равнин севера до Хрустального Моря на юге, от восточного Пустоземья до Колючих Краев и города Исток Ветров на западе — над всей этой необозримой землей опускалась непроглядная вьюжная ночь. Мерзлыми пальцами лезла за пазуху, слепо нащупывала сердце. Нащупав, сдавливала морозом: выдержит? Лопнет? Ледяным дыханием выдувала души, снежными крупинками бросала к небу, рвала и перемешивала человечьи судьбы.
— Судьбу на кривой не объедешь, а на прямой не обгонишь… — Ахен помогал собирать вещи. Маг привык путешествовать, и складывался быстро, умело. Но и Спарк уже изрядно «оттоптал половиц» у Висенны. В четыре руки работа шла быстро.
— Пальцы правильно пахнут… — рассеяно заметил проводник.
— А как это — правильно? — удивился маг.
— Стружкой смолистой, немного горячим железом. Заходил на днях к Лотану. У него новые ученики. Смотрят на меня, как на… не знаю, с чем сравнить. Рассказал ему новости. Вспомнил, как луки делать. Попробовал щит собрать. Не получилось без подсказок: слишком много из памяти выпало… — Спарк встряхнул церемониальную куртку, которую не хотел убирать в мешок. — Я на окраине, представь себе, даже вас забывать начал. Лучше всего помню медведей: один большой, другой маленький. Ежик часто на ум приходит. Иногда Панталера вспоминаю. Доврефьеля от Скорастадира еще как-никак отличу. А вот Вийви — просто имя. За ними для меня никакой человек не стоит, по ночам не снится…
— А если бы снилась, я бы тебе холку намял по самые уши! — рыкнул с порога Великий Скорастадир.
— Только для того, чтобы меня запомнили, я голым на столе танцевать не стану. — Великий Доврефьель вплыл важно, как и подобает ректору Академии.
— Мы попрощаться зашли, — пояснил Рыжий Маг, огладив пальцами уголки рта. — И случайно услышали в коридоре…
— Случайно? — невинно осведомился Ахен. Скор подмигнул ему правым глазом и продолжил, как ни в чем не бывало:
— … Обрывок твоей интересной речи. Не мог бы ты ее продолжить — для нас? Мне она кажется важной.
Спарк пожал плечами:
— Я каждый день вижу людей, и каждая встреча, каждая речь кажется мне важной. Как я могу отделить главное от второстепенного, если не знаю, какая из этих встреч будет иметь в будущем продолжение?
И молча влез в хауто да Тэмр. Скорастадир улыбнулся:
— Что ж, не будем настаивать. Ты нашу грамотку от прошлого раза не потерял?
Проводник помотал головой:
— Многое потерял. А медальон мастералучника остался. И бумага с печатями уцелела.
— Вот и славно, что уцелела. Можно новую не делать… Что же до важности… Ты ведь не думаешь, что мы предложили тебе Пояс просто так?
— И чего вы ждете от меня взамен?
Великий Доврефьель выступил вперед:
— Каждый ждет своего. Мы — чтобы Пустоземье стало частью Леса. Чтобы там признали наш закон и наше право суда, нашу монету и наш образ жизни.
Парень скривился:
— И, конечно, любой ценой?
Доврефьель улыбнулся:
— Как хорошо, что ты кривишься именно при этих словах! Буду надеяться, из тебе выйдет нечто хорошее. Удачи!
Великий маг медленно и торжественно поклонился. Спарк сообразил поклониться в ответ, после чего Доврефьель исчез — так же плавно и бесшумно, как появился.
Проводник посмотрел на Скорастадира:
— Он не дал четкого ответа!
Рыжий Маг снова потрогал уголки рта: словно улыбку придерживал.
— Разве ты не понял?
Спарк опустил голову. Поднял с пола затянутую ремнями дорожную сумку. Ахен взял вторую:
— Идем?
