кончиками пальцев густую поросль на его груди. Картинка была самая идиллическая и семейная.
– Какая ты красивая, – с гордостью говорил Михаил Петрович, поглаживая ее ладонью по крутому изгибу бедра. – Ни у кого такой нет.
– Ты тоже мужчина хоть куда, – нежно улыбнулась Вероника, целуя его в шею.
– Молодые, чай, получше…
– Да ну их, – равнодушно отмахнулась Вероника. – Все они одинаковые. Стрекозлы… А я люблю пожилых, солидных, умных, когда сразу видно, что это – настоящий мужчина.
– Умница, – поцеловал ее по-отечески в лоб Михаил Петрович. – Сходи, котик, вниз, принеси по– пить. Что-то, хе-хе, в горле пересохло.
– Тебе минералочки? Или чего покрепче?
– Да нет, давай пока минералки. Только похолодней.
– Конечно, милый, – пропела Вероника и, накинув халатик, побежала вниз, даже не глянув на гардероб, в котором парился незадачливый любовник.
«Мата Хари ты моя, – с досадой ругнулся Роман. – Я бы тоже попил холодненькой минералки».
Гадая, относится он к нелестной категории «стрекозлов» или все же нет, Роман от нечего делать наблюдал за Михаил Петровичем.
Тот времени даром не терял. Бодро поднявшись и натянув трусы и майку – все-таки понимал, что не Адонис и при нимфе-жене лучше старческими телесами не трясти, – он достал из пиджака мобильный и набрал номер, шевеля губами и что-то соображая.
– Привет, – сказал он своему абоненту. – Ну, как там наш договор?
Он некоторое время слушал ответ, удовлетворенно кивая головой. Похоже, с договором все было в порядке.
– Ну, тогда пускай Джон этим и занимается, – сказал он твердо. – Нам своих дел хватает. Да, так ему и заяви. Сами, мол, предложили, сами и раскручивайте. Мы даем зеленый свет и свою долю. Но у нас и своих забот полон рот, чтобы водить их на помочах. Инвестиции – дело хорошее, но мы сами можем кого хочешь инвестировать. Другое дело – поднять целину…
Разговор продолжался в том же духе, и Роман снова начал «выключаться», когда знакомое слово заставило его встрепенуться и навострить уши.
– А что по «Нефтехиму»? – переспросил Михаил Петрович. – С «Нефтехимом» уже все ясно. Да, решено окончательно. Никодимов будет его хозяином. Аукцион назначен на пятое мая, но это только для протокола. Да, совершенно точно. Нет, так все думают. О Никодимове даже не подозревают. В этом вся и штука. Только никому ни слова, слышишь? Я сам случайно узнал. Да, оттуда… Так что – молчок. Иначе накроют нас медным тазом, не вылезем. Такие деньги на кону стоят – подумать страшно. Да, да… Угу. Хорошо. Ну, по поводу Джона мы решили? Именно. А как он думал, тут все даром дается? Вот, вот… Все, до завтра. Будь здоров.
Михаил Петрович улыбнулся поднявшейся Веронике, взял принесенный ею стакан с водой.
– Кому звонил? – спросила Вероника, присаживаясь на кровать.
– Да неважно… – отмахнулся Михаил Петрович, жадно глотая воду. – Дела все, дела. Ох, спасибо. Ты сегодня чем занималась-то?
– Как обычно, бегала по магазинам. Еще зашла на массаж, на депиляцию, к парикмахеру. Скука! Ждала твоего звонка, а тут ты сам приехал. Может, поедем куда-нибудь, поужинаем?
– Как прикажешь. Я всегда готов. Машина у подъезда.
– Тогда давай сегодня махнем в «Метелицу».
– Шумновато, – поморщился Михаил Петрович. – Может, выберешь, где потише?
– Зато там всегда весело. Ну поехали… Там Коля Басков сегодня поет, ты же знаешь, как я его люблю. «Все так же рыдает шарманка…» Ну? Тебе ведь тоже нравится, сам говорил.
– Ладно, поехали. Твое слово для меня закон.
– Тогда подожди внизу, пока я оденусь, хорошо?
– Могла бы одеваться при мне. Ты же знаешь, как я люблю смотреть за твоими сборами…
– А я хочу сделать тебе сюрприз. Не лишай меня этого удовольствия. К тому же мне надо принять душ.
– Ладно, уговорила.
Михаил Петрович сходил на пару минут в ванную, оделся и спустился вниз, придерживаясь за перила.
Вероника убедилась, что он на первом этаже, и открыла дверь гардероба.
– Ты где? – прошептала она.
– Тут, – просипел Роман, высовывая из-за стойки голову с натянутым на нее чулком.
– А-а! – задохнулась немотным ужасом Вероника, прижимая руки к груди. – Кто это?
– Тише, – сказал Роман, торопливо стаскивая чулок, – это я… А ты кого ожидала увидеть?
– Ты что! – закричала шепотом Вероника. – Я чуть не описалась от страха. А если б закричала?
– Ну, прости, – чувствуя себя вполне отомщенным, обнял ее Роман. – Хотел тебя повеселить…
– Сейчас мы уедем, – сказала Вероника, нежась в его объятиях и прислушиваясь, не идет ли кто по лестнице. – Сюда уже не вернемся. Я постараюсь ночью приехать. Если не ночью, то утром точно. Так что хозяйничай без меня. Извини, что так вышло, я сама не ждала… Чего ему сегодня приперло? Обычно раз в полгода…
Она так забавно прятала смущенные глаза, что Роман едва не расхохотался. Приступ немотивированной ревности давно прошел, и теперь ему была безразлична ее половая жизнь.
– Ну что ты, – прошептал он. – Я все понимаю. Буду ждать тебя с нетерпением.
Она благодарно ему улыбнулась, что-то быстро забрала с полок и плечиков и выскочила в ванную.
Вообще же собиралась она немыслимо долго, и Роман начал злиться уже оттого, что теперь вынужден сидеть на коробке в гардеробе исключительно по ее милости. Ну, к венцу девушка идет, не иначе. Живо вспомнилось, как его бывшая жена по часу корпела перед зеркалом, что-то бесконечно поправляя в идеально наложенном – с точки зрения мужчины – макияже. Таки холостяцкая жизнь имеет свои большие плюсы. Выйти, поторопить ее, устроив небольшой скандал? Или спуститься вниз, выпить с мужем на брудершафт? Не чужие ведь люди…
Наконец Вероника, пробарабанив ногтями по двери гардеробной в знак прощания, побежала вниз, стуча каблучками. Послышались звуки мужниных восторгов – сюрприз удался. Прошло еще несколько минут, и Роман начал опасаться, как бы Михаил Петрович не пошел на второй заход. Но вот входная дверь громко захлопнулась. Он был свободен.
Роман вышел из своего узилища, подкрался к окну и сквозь пластинки жалюзи пронаблюдал отъезд счастливой и самодостаточной во всех отношениях четы. Автомобиль «Роллс-Ройс», телохранитель, почтительно открывший дверь, шофер. Все, как положено. Ну, за Веронику в этой жизни можно не волноваться. Она не пропадет ни при каких обстоятельствах.
Роман спустился вниз, налил себе виски и набрал номер телефона Лени Пригова. Звонил он на запасной телефон, которым Леня пользовался только в самых конфиденциальных случаях и номер которого знали лишь люди, пользующиеся особым доверием.
– Да… – едва слышно отозвался Леня, до неузнаваемости меняя голос.
Он увидел незнакомый номер на табло и готов был при случае дать задний ход, то есть сделать вид, что ошиблись номером, и, по необходимости, избавиться от «засвеченного» мобильника.
– Леня, это я, – сказал Роман. – Привет.
– Ты все-таки свинья, Рома, – с чувством отозвался Леня. – И свинья очень больших размеров.
– Ну и напрасно вы так, молодой человек. Я все узнал и горю желанием поделиться доброй вестью.
– Это, типа, какой?
– Это, типа, правильной. Мне тут удалось стать свидетелем одного любопытного разговора…
– Чем же он так любопытен?
– Да вот речь шла о некоем «Нефтехиме». Он тебя еще интересует?
– Он нас интересует, Рома, нас, не забывай это. Или мы уже не партнеры?
– Партнеры, Ленечка, конечно, партнеры.
– То-то же. Ну, что ты там такого любопытного услыхал? Только имей в виду: халтура не пройдет…
