Пэлем Гринвел Вудхауз
БЕЗЗАКОНИЕ В БЛАНДИНГЕ
День выдался хороший. Небо сняло синевой, солнце — золотом, бабочки порхали, птицы ворковали, пчелы гудели; словом, природа благодушествовала, чем и отличалась от Фредди Трипвуда. Младший сын лорда Эмсворта сидел в своей двухместной машине у входа в замок и думал о собачьем корме. Рядом с ним сидела прекрасная овчарка.
Фредди приехал ненадолго. Женившись на прелестной дочери Доналдсона Собачьей Радости, он уехал в Америку, где и жил на Лонг-Айленде, трудясь для фирмы. Сейчас он был в Англии, потому что тесть решил расширить сферу влияния. Агги, его жена, соскучилась в замке за неделю и поджидала во Франции.
Вытирая ухо, которое лизнула овчарка, Фредди увидел, что по ступенькам идет изящный и немолодой человек с моноклем в черной оправе. То был Галахад, его дядя, король лондонской богемы, которым издавна гордились театры, скачки и не очень чинные рестораны. Сестры (Констанс, Джулия, Дора, Гермиона и др.) считали его позором семьи, а Фредди очень любил, мало того — почитал, видя в нем неистощимый запас изобретательности.
— Так, так, юный Фредди, — сказал Галахад. — Куда ты везешь эту собаку?
— К Фэншоу.
— В Марлинг-холл? Это там живет хорошенькая девушка, с которой я тебя встретил?
— Да, Валерия. Старик Фэншоу — глава здешних охотников. Сам понимаешь, что это значит.
— Нет, не понимаю.
— Под его началом — несметное множество собак, и каждой нужен корм.
— Ты хочешь продать им свой товар?
— Еще бы! Дочку он любит, ни в чем ей не отказывает, а ей очень понравилась овчарка. Вот я и везу. Она обещала за это, что отец закажет массу корма.
— Фредди, это же не твоя собака! Агги оторвет тебе голову.
— Ничего, ничего. Я все продумал. Скажу, что она умерла, и раздобуду такую же. Ну, мне пора. До скорого! — И Фредди исчез в облаке дыма.
Галли задумался. Долгое общение с букмекерами и жучками воспитало в нем широту ума, но здесь и он покачал головой; а после этого, вернувшись в замок, немедленно встретил Биджа, дворецкого. Тот немного пыхтел, ибо спешил кудато, а былую стройность утратил довольно давно.
— Мистер Фредерик уже уехал, сэр? — спросил он.
— Только что. А в чем дело?
— Телеграмма. Наверное — важная.
— Нет, вряд ли. Результаты бегов или что-нибудь в этом духе. Дайте мне, я передам.
И он пошел дальше. Он был общителен, ему хотелось с кем-нибудь поговорить. Конечно, он мог поговорить с сестрой, она читала на террасе, но что-то подсказывало ему, что пользы, тем более — радости от этого не будет. Леди Констанс не ценила его рассказов о прошлом. Наконец, он решил пойти к брату Кларенсу, с которым всегда приятно обменяться мыслями, и нашел мечтательного пэра в библиотеке.
— А, вот ты где! — сказал он, на что лорд Эмсворт задрожал всем длинным телом и воскликнул:
— Это ты, Галахад!
— Я, и никто другой. В чем дело?
— Какое дело?
— Ты встревожен. Спокойный человек не вскакивает, как вспугнутая нимфа. Скажи мне все.
Граф обрадовался, он именно того и хотел.
— Это Конни, — произнес он. — Ты слышал, что она утром сказала?
— Я не выходил к завтраку.
— Значит, не слышал. Я как раз ел селедку, а она говорит: «Надо уволить Биджа».
— Что?! Биджа?
— Она говорит, «он нерасторопный», «нам нужен молодой, проворный дворецкий». Это ей, не мне. Я просто охнул, селедкой подавился.
— Вполне естественно. Бландинг без Биджа? Этого быть не может. Бландинг с проворным дворецким? Подумать страшно! Так и вижу, юркий хлыщ, ходит колесом, слетает по перилам… Топни ногой, Кларенс.
— Кто, я? — спросил лорд Эмсворт. — Я не могу топать на Конни.
— А я могу, и топну. Нет, уволить Биджа! После восемнадцати лет беспорочной службы! Чудовищно.
— Она говорит, он получит пенсию.
— Пусть не утешает себя, ничего не выйдет. Да с таким же успехом можно уволить архиепископа Кентерберийского!
Он бушевал бы и дальше, но шаги на лестнице оповестили о том, что Фредди, вернувшись от Фэншоу, идет к себе. Лорд Эмсворт заморгал. Как многие отцы-аристократы, он плохо выносил младшего сына, и его раздражало, что в Америке тот приобрел какую-то прыть, какую-то такую скакучесть.
— Это Фредерик, — печально сказал он.
— У меня для него телеграмма, — сказал Галли. — Пойду, отдам.
— Пойди, — согласился брат. — А я посмотрю на цветы. Ушел он в розовый сад и принялся нюхать розы, что всегда его радовало, но сейчас не принесло утешения. Тогда он вернулся и взял с полки любимую книгу про свиней; но и она не помогла. Мысль о том, как дворецкий исчезает из замка, терзала его — хотя слово «исчезать» не очень подходило к корпулентному Биджу.
Печальную задумчивость прервал тот, кто ее вызвал.
— Простите, милорд, — сказал Бидж. — Мистер Галахад просит вас зайти к нему в курительную.
— Почему он сюда не идет?
— Он вывихнул ногу, милорд. Они с мистером Фредериком упали с лестницы.
— Как же это они?
— Мистер Галахад протянул мистеру Фредерику телеграмму. Мистер Фредерик ее открыл, закричал, зашатался и вцепился в мистера Галахада. Ногу он тоже вывихнул. Лежит в постели.
— Ой, Господи! Им больно?
— Насколько я понимаю, острая боль прошла. Их лечит судомойка. Она — маленькая фея.
— Кто?
— Маленькая фея, милорд. Разновидность девочек-скаутов. Умеют оказывать первую помощь.
— Какую? А, первую! — сказал лорд Эмсворт, читая между строк. — Всякие бинты, да?
— Именно бинты, милорд.
Когда граф добрался до курительной, фея завершила свой труд и ушла к «Звездам экрана». Гадли лежал на тахте, довольно веселый, и курил сигару.
— Бидж говорит, ты упал, — сообщил лорд Эмсворт.
— А что поделаешь, когда в тебя вцепляется безмозглый племянник?
— Бидж думает, он получил неприятную телеграмму.
— Это верно. От Агги.
— Агги? Странное имя…
— Все родители. Провели там медовый месяц.
— А, я слышал! Это водопад. По нему катаются в бочках. Неприятно, но можно привыкнуть. А чем плоха телеграмма?
— Послезавтра Агги будет здесь.
— Это хорошо.
— Для Фредди — нет. Он отдал ее собаку Валерии Фэншоу.
— Кто такая Валерия Фэншоу?
— Дочь полковника из Марлинг-холла. Ты с ним знаком?
— Нет, — отвечал граф, который очень старался ни с кем не знакомиться. — А почему Франсис не хочет, чтобы Фредерик давал собаку?
— Ниагара. Не вообще собаку, а ее, Ниагарину. Личную и любимую овчарку. Все бы ничего, если бы
