— Да, — сказал я, задумчиво хмуря брови, — пожалуй, «Сердце Аделаиды» — лучшее ваше произведение. В нем столько гуманности, — добавил я, думая что это замечание вполне безопасно.
— А вы читали «Сердце Аделаиды», мистер Коркоран?
— О, еще бы!
— Ну, как вам понравилось?
— Сверхъестественно!
— А как вы относитесь к тем критикам, которые утверждают, что некоторые места этой повести слишком неприличны?
— Я считаю, что эти критики ничего не понимают в искусстве.
Тут только я начал догадываться, в чем дело. Раньше я принимал ее за сочинительницу высоконравственных, поучительных стародевьих книжонок, но теперь понял, что ошибался. Она, безусловно, пишет эротические дамские романы, которые не допускаются в общественные библиотеки.
— «Сердце Аделаиды» написано смело и дерзко, — продолжал я, — но тот, кто назвал эту книгу неприличной, совершил глупейшую ошибку. Неприлично? Нет, ни в каком случае!
— А что вы думаете о сцене в оранжерее?
— Лучшее место в книге! — уверенно сказал я.
Милая улыбка заиграла у нее на устах. Акридж был прав. Похвали ее писания, и ребенок сможет есть из ее рук! Теперь я уже жалел, почему я не читал ее книг. Тогда я мог бы упомянуть о каких-нибудь других подробностях и сделать ее еще счастливее.
— Я так рада, что вам понравилась эта сцена, — сказала она. — Ваша похвала придает мне смелости.
— О нет, что вы! — скромно пробормотал я.
— Нет, теперь я действительно буду смелее работать, благодаря вашим словам. Ведь я только сегодня начала писать эту книгу. Сегодня утром я окончила первую главу «Сердца Аделаиды».
Она продолжала улыбаться так нежно, что я не сразу понял весь ужас моего положения.
— «Сердце Аделаиды» — мой
Мне казалось, что подо мной обрушился пол. Любезность этой женщины только увеличивала мучительную трудность моего положения. Теперь только я понял, как ошибался, думая, что у этой женщины добрые глаза. Они сверкали злобным, холодным светом. Она глядела на меня, как кошка, вдоволь поигравшая с мышкой и теперь решившая ее съесть. Вот почему Акридж так боится ее! Этот взор мог бы нагнать ужас на самого бесстрашного человека в мире.
— Меня удивляет, — продолжала она, — каким образом вы могли прийти интервьюировать меня от «Женского Мира». Ведь в прошлом номере там уже было помещено большое интервью со мной. Мне показалось это странным, и я пригласила к себе мисс Уоттерсон, редакторшу этого журнала. Мисс Уоттерсон утверждает, что она никогда не слыхала вашего имени. Ты слышала когда-нибудь о мистере Коркоране, Матильда?
— Никогда, — ответила старая дева с ястребиным лицом, уничтожающе глядя на меня.
— Как странно! — сказала тетка Акриджа. — Действительно необыкновенно странное происшествие… Ах, вы уже уходите, мистер Коркоран?
Мой ум находился в самом хаотическом состоянии, но одну вещь я понимал твердо и четко. Я должен уйти. Я уйду через дверь, если я найду дверь. Я уйду через окно, если дверь не попадется мне под руку. И я не завидую тому человеку, который попытается остановить меня.
— Кланяйтесь от меня мистеру Джевонсу, — сказала тетка Акриджа.
Я мялся возле двери, стараясь нащупать дверную ручку.
— Еще одна просьба, мистер Коркоран. Будьте добры, передайте моему племяннику Стэнли, что я прошу его больше не присылать ко мне своих друзей. Всего хорошего.
За дверью я наткнулся на моего старого приятеля, лакея. Каким-то внутренним чутьем, присущим подобным людям, он понял, что я ухожу посрамленный. Его руки, казалось, едва удерживались от желания схватить меня за шиворот. Когда я спустился по лестнице и вышел на крыльцо, он внимательно оглядел мостовую, как бы ища на ней подходящее место, куда можно было бы получше швырнуть меня.
— Какая прекрасная погода, — робко сказал я ему. Он не удостоил меня ответом. Шагая по залитой солнцем улице, я долго чувствовал на своей спине его проницательный взор.
— Ну и прохвост, — верно, говорил он себе. — Не догляди я как следует, пропали бы серебряные ложки!
V
Потрясенный, раздавленный, я пешком добрался до квартиры. Войдя к себе в комнату, я застал там Акриджа, который лежал, раскинувшись на моем диване.
— Здорово, старина! — заорал Акридж, протянул руку и налил себе рюмку вина. — Как жаль, что я не застал тебя вовремя. Я хотел предупредить тебя, что тебе не нужно ездить к тетке. Оказалось, у Доры в банке есть целых сто фунтов стерлингов и, кроме того, она уже поступила на службу машинисткой к одной состоятельной даме. Брось это дело! И без тебя все устроилось.
Он закурил трубку, затянулся и облегченно вздохнул. Наступило долгое молчание.
— Когда ты об этом узнал? — спросил я наконец.
— Еще вчера, — сказал Акридж. — Хотел зайти к тебе и предупредить, чтобы ты не ехал, но так завертелся, что совсем позабыл о тебе.
