– Ой-ой! – Она скептически фыркнула. – Это же надо – мне повезло познакомиться с Джеймсом Бондом во плоти. Агент 007 вышел на тропу войны. Ты много о себе мнишь.
– Ты в этом уверена?
– Не то слово.
– Тогда не говори потом, что я тебя не предупреждал. – Почувствовав, что немного с безжалостностью переборщил, я немного сбавил тон: – Извини, это все нервы… Но тебе нужно срочно уехать в родные пенаты. Срочно! Первым же поездом. Сделали выезд на природу – и будя. Уезжай. Так будет лучше и для тебя, и для меня.
– Слушай, дядя, я ведь не из пугливых. Ты лучше объясни, в чем дело. А то напустил туману…
– То, что ты еще не пуганая, скорее, минус, нежели плюс. Лучше бояться каждого куста, но выжить, нежели потом, перед долгим путешествием на серые равнины, в последний раз посетовать на свою глупую самонадеянность.
Илона немного помолчала, – наверное, переваривала сказанное мною – затем спросила:
– Если все так серьезно, как ты говоришь, то можешь объяснить мне более внятно, почему из-за тебя я попала в неприятную историю? И что это за история? Неужели она каким-то образом связана с наследством, которое ты получил от умершего друга?
Похоже, Илона слушала мои разговоры с лесным отшельником гораздо внимательнее, нежели мне показалось… Рассказать ей – не рассказать?.. Что от этого изменится? Не знаю, не знаю… Нет, лучше придержать язык за зубами.
Язык самый большой друг и самый страшный враг человека. Это такая бесконтрольная и безалаберная сволочь, что иногда хочется вырвать его с корнем и выбросить псам на съедение. Скольких хороших людей погубил именно язык и скольким еще придется из-за него пострадать.
Я решил придержать язык за зубами. Пусть и до поры, до времени. Пока я не определюсь с некоторыми моментами в наших с Илоной отношениях.
– Я считаю, что он не покончил жизнь самоубийством, а его убили, – сказал я, стараясь говорить ровным голосом. – И пытаюсь найти убийц. Или хотя бы мотивы убийства. А это кому-то очень не нравится. Комуто достаточно сильному в финансовом отношении, чтобы нанять людей, готовых причинить мне и моим приятелям (в том числе и тебе) большие неприятности. Вплоть до… Ну, в общем, понятно.
Мои откровения были правдивы даже не наполовину, а на четверть. Все отрицать было бы глупо, к тому же Илона никак не тянула на круглую дуру, чтобы можно было ее напрочь проигнорировать или обвести вокруг пальца.
Я пошел по другому пути – запустил в ход правдивую ложь. Это самая коварная разновидность лжи, когда внешне все выглядит благопристойно и логично, а внутри все запутано до бесконечности.
Да и кто такая мне Илона, чтобы выворачивать перед нею все свое нутро? Не более, чем случайная попутчица, подружка на час, практически постельная принадлежность. У нас нет взаимных обязательств, и мы ничего друг другу не должны.
Постепенно разговор сошел на нет и мы углубились в свои мысли. Не знаю, о чем думала Илона, но мне в этот момент очень хотелось побыстрее добраться в гостиницу и залезть под горячий душ. Вот такие мы, мужики, примитивные личности…
Через три с половиной часа после нашего старта от ворот скита мы очутились во влажной низменности, и здесь уже пошла потеха. Импортный движок 'волжанки' гудел мощно, мягким баском, и до поры до времени мне удавалось продвигаться вперед пусть и не быстро, но более-менее уверенно.
Затем последовал подъем и очередной спуск, перед которым я спасовал. И не потому, что опасался застрять в грязи. Отнюдь.
Самое плохое место внизу – ручей, который из-за сильного дождя вышел из берегов, – можно было преодолеть, бросив в топь, на худой конец, десятка два жердей, благо я догадался захватить топор.
Меня остановило совсем другое обстоятельство. В ручье застрял 'джип', вокруг которого суетились парни до боли знакомого вида. У них все было квадратным: и туловища, и головы, и мысли.
С началом 'демократизации' страны и ее окрестностей они повылезали из всех щелей, постригли головы под 'ноль' – наверное, чтобы разные глупые мысли не скапливались под прической и не мешали творить новую историю – и начали победное шествие.
Правда, шли они не очень долго. Когда их хозяева накопытили деньжат, прибрали к рукам за бесценок разную недвижимость, в том числе заводы, фабрики, банки, нефтяные скважины и прочая, стриженные братки стали им мешать – путались под ногами, портя имидж солидных бизнесменов, заработавших капитал в поте лица своего.
Тогда братков начали пачками сажать в тюрьмы и отстреливать. Так что в двадцать первый век вошли только избранные – самые умные, преданные и жестокие. Им приказали отрастить чубы, одели в приличные костюмы и дали по импортной тачке.
Похоже, как раз такие 'джентльмены' пытались вытащить тяжеленного импортного монстра из глубокой промоины, куда он влез по самое днище. Их было пятеро.
– Почему стоим? – спросила Илона.
Наверное, задумавшись, она не смотрела вперед и не видела нежданно выросшей на нашем пути преграды.
– Боюсь, что мы уже приехали, – ответил я и сокрушенно вздохнул.
У меня не было ни малейших сомнений, что эти парни со своим красавцем-'джипом' явились в эту глушь по наши души. Но как их хозяева узнали, в какую сторону я взял курс? Это был вопрос…
– Как это – приехали? – с недоумением воззрилась на меня Илона. – По моим подсчетам, до города еще где-то сто пятьдесят километров. А может, и больше.
– Придвинься ко мне и взгляни туда, – я ткнул пальцем в направлении 'джипа'.
Я только сейчас вдруг понял, что машину со своего места она не видит, так как 'джип' скрывает густая ветка, нависшая над дорогой с правой стороны. Илона наклонилась ко мне, посмотрела вперед и сказала:
– Ну и что? Мы объедем их слева и чуть ниже. Там места посуше и ручей более узкий.
– До чего мне нравятся наивные люди… – сказал я и вздохнул, нацепив на свое и так хмурое лицо кислую мину. – Им легко и радостно жить.
– Что ты хочешь этим сказать?
– А я уже сказал. Мысленно.
– Желательно, чтобы ты озвучил свои мысли. Я, например, пока ничего не понимаю. Ты боишься этих парней? На кой мы им нужны?
– Люблю бодрячков. И активных оптимистов. Неужели ты думаешь, что эти фраера приехали на такой козырной дорогой тачке за грибами? 'Джип' уже исцарапан ветками от колес до крыши. Нет, подружка, эта братва заявилась сюда не для развлечений, а по заданию. То есть, по мою душу. А заодно и твою. Вот потому я и сказал, что мы, похоже, приехали к финишу.
– Разворачивай! – воскликнула Илона, до которой наконец дошел страшный смысл сказанных мною слов. – Быстрее, иначе они нас увидят!
– Быстро только кошки любятся… – запыхтел я, поворачивая вправо-влево рулевое колесо. – Да слепыми родятся…
На нашу беду заднее колесо 'волжанки' попало в какую-то рытвину, и машина лишь рычала и раскачивалась со стороны в сторону, но двигаться в нужном направлении и не собиралась. А на этом участке лесной дороге мы могли ехать только вперед или назад, настолько она была узкой.
Развернуться можно было лишь внизу, но там нас ждали неизвестные, и я не думал, что у них по отношению к нам были добрые намерения.
– Ну же, ну!.. – подбадривала то ли меня, то ли машину Илона.
Она крепко вцепилась в мое плечо неожиданно сильными пальцами, и я чувствовал, что ее тело сотрясает нервная дрожь. Похоже, Илона полностью прониклась моей идеей насчет финишной прямой.
Ничто так хорошо не действует на женщину, как гром, который грохочет над самой ее головой. Тогда она вмиг забывает об эмансипации и равенстве полов и норовит быстрее спрятаться мужику под крылышко.
Инстинкт. Тут даже цивилизация бессильна…
