— Неужели успеем? Неужели успеем? Неужели успеем? — как заведенный, исступленно шепчет оператор в подземной диспетчерской.
Вода поднимается медленно, очень медленно — база велика.
Дети ползут вверх по скобам. Вода бурлит внизу и вдруг прорывается откуда-то сбоку — слева, справа… Дети задыхаются, спешат. Анна-Луиза, стиснув зубы, лезет первой. Замыкает Стас. Наконец они выбираются на лифтовую площадку, останавливаются, переводя дыхание. Слышен шум бурлящего потока. Дети бегут к проему. Через несколько секунд после того, как они покидают лифтовую площадку, темная вода захлестывает ее и устремляется в проем.
На экране в диспетчерской виден затопленный зал, изображение слегка рябит. Огни на пульте хаотически гаснут, но многие еще горят. Кое-где искрят провода. Отсчет продолжается: 345… 344…
Клавердон смотрит на наручные электронные часы.
— Отсчет замедлился, — отмечает он. — Паузы больше трех секунд. — И тут же кричит в микрофон: — Что с машинами?
— Вертолеты пошли, — отвечает голос из динамика.
Дети добрались до проема, откуда начинали свое путешествие Стас и Анна-Луиза. Здесь валяются обрезки труб, гнутые ржавые прутья. На стене выключатель. Невидимая вода журчит где-то недалеко.
Один за другим дети ныряют в проем и оказываются в зале с переплетениями лестниц и переходов. Теперь можно разглядеть цилиндры шахт. Они опоясаны огоньками, светятся шкалы приборов, щелкают клапаны в трубопроводах, шипит сжатый воздух — идет предстартовая работа.
Дети пробегают рядом с шахтой. Начинает выть сирена. Своим воем она сопровождает их путь. Время от времени Стас задирает голову, но в переплетении лестниц, уходящих вверх, трудно отыскать нужную.
В диспетчерской напряжение достигло предела. Медленно плывут цифры: 189… 188… 187… Паузы между ними постепенно увеличиваются.
Клавердон переводит глаза с часов на табло, с табло на часы.
— Раз Курт и Саймон прорвались, почему они не отключают компьютер? У них должно хватить запаса воздуха…
— А у детей? — спрашивает кто-то.
— Что — у детей?
— У детей хватит запаса воздуха? — спрашивает все тот же голос.
Клавердон разводит руками и молча садится в кресло. В диспетчерской воцаряется гробовая тишина, а цифры на экране продолжают свой медленный, тягучий бег: 151… 150… 149…
Дети затравленно мечутся между шахтами. Вдруг у основания одной из них со скрипом открывается люк, там показывается темная фигура, она с криком бросается навстречу детям.
— Дети, дети… — всхлипывает Мария. — Живы! О господи…
Каспар ревет, Анна-Луиза гладит его по голове.
— Скорей, скорей, — поторапливает Стас. — Вода!
Внизу бурлит поток, вода медленно разливается по помещению, затем звук ее постепенно стихает. Уровень затопления сравнялся с поверхностью моря. На стене действительно отметка, словно ватерлиния на корабле, и цифра «О». Ихара замечает это и указывает пальцем:
— Ф-фу, — говорит Ихара. — Закон сообщающихся сосудов — великая вещь. Теперь можно не торопиться.
Отсчет продолжается: 119… 118… 117… Паузы теперь длятся по нескольку секунд. Все больше и больше коротких замыканий, все темнее пульт компьютера, но жизнь его еще не оборвана…
Дети и Мария не торопясь лезут по скобам в узком пространстве между стенкой шахты и стальным, мертвенно отблескивающим корпусом ракеты. Ее узкое тело тянется вверх, как бы желая поразить самый центр светлеющего неба.
Анна-Луиза теряет равновесие — у нее закружилась голова. Руки девочки слабеют, она выпускает скобу и начинает валиться вниз. Мария подхватывает ее и всем телом прижимает к стенке шахты. Анна- Луиза снова хватается за скобу. Но теперь теряет опору сама Мария — она сделала слишком резкое движение. В поисках поддержки Мария опирается на корпус ракеты. Тут же металлическая покатая поверхность обливается голубым сиянием. Шипение, искры. Обожженная Мария с истошным воплем срывается и падает в щель. Летящее тело, задевая ракету, прочеркивает огненный пунктир.
— Мария! — визжит Стас.
— Энергозащита… — шепчет Ихара побелевшими губами.
Каспар, закрыв глаза, еще крепче вцепляется в скобы. Анну-Луизу начинает трясти.
— Прижаться к стенке! — кричит Стас, пытаясь не терять самообладания. Не касаться металла!
— Вниз не смотреть! — вторит ему Ихара. — Вверх! Вверх!
Отсчет: 99… 98…
Руководитель и Президент стоя наблюдают за числами на экранах.
Дети выбираются на поверхность. Лица как белые маски.
Анна-Луиза щурится отвыкшими от дневного света глазами на восход.
— Боже… Солнце… — шепчет она.
Издалека доносится нарастающий гул.
— Скорей, скорей! — кричит Стас и бежит по склону вниз. Дети мчатся по тропинке и не видят, как около шахт садятся вертолеты, оттуда выпрыгивают люди в серебристых комбинезонах с длинными черными трубами в руках.
Нарастает гул, со стороны моря показывается вторая группа вертолетов.
С высоко летящих самолетов посыпались парашютисты.
Отсчет страшно медленно ползет 38… 37…
Цифры зажигаются теперь прямо на экране и сопровождают всю концовку фильма.
Вертолеты зависают над поляной, где были палатки, и поднимают тучу пепла. Стас заставляет детей лечь и накрывает собой Анну-Луизу и Каспара. Рядом плюхается Ихара, уткнув лицо в золу. Он колотит кулаками по земле и задевает какой-то черный прямоугольный предмет. Это магнитофончик Долина. От удара он включается.
К шуму вертолетов присоединяется музыка.
Отсчет продолжается: 20… 19…
На экране зажигается надпись: «КОНЕЦ ФИЛЬМА». Но цифры отсчета не исчезают. Каждая сопровождается коротким гудком зуммера.
В зале зажигается свет. Экран чист. Но гудки зуммера продолжаются, постепенно стихая.
