обязательным атрибутом). Лишь в том случае, коа в лодке мирно спит младенец женского пола или одетая (да, да, вы догадались — в шелка) принцесса, обнаружить лодку дозволяется мужчине благородного сословия.
На самом деле лодка, отпущенная на волю ночных волн посреди широкой реки, так и норовит перевернуться, нететь на топляк, разбиться о камни или сесть на мель. Также к ней может приблизиться другая лодка, с людьми весьма неблагородными, интересующимися лишь шелки, но никак не завернутыми в них младенцами — у самих по полу десяток ползает и есть просит.
Трикс об этом не подозревал. И проснувшись с перви лучами солнца, совсем не удивился, обнаружив, что лодка мирно плывет по течению.
(На самом деле за ночь она дважды натыкалась на кяги, а один раз полчаса простояла на мели, откуда ее сняла волна от рыбацкого баркаса, так торопившегося исследовать содержимое лодки, что он налетел на камни и затонул.)
Трикс поднялся и сбросил отсыревший насквозь плащ.
Шелк вообще очень непрактичный материал.
По обе стороны реки простирался умиротворяющий сельский пейзаж. Слева он состоял из полей низкой, едва-едва начинающей желтеть пшеницы, справа — из сочных зеленых лугов. Кое-где виднелись белые струйки дыма, подсказывающие, что этот край обитаем, но людей нигде не было видно.
Трикс перегнулся через борт, придирчиво осмотрел воду и умылся. Потом, осмотрев воду еще более пристало, сложил руки ковшиком и напился. В городе он бы на это не решился, но здесь вода выглядела более чистой. Ну или более разбавленной.
Вчерашний день теперь казался неожиданно далеким — как это всегда и бывает после совсем уж неожиданных и ужасных событий. Но Трикс не слишком привык к неожанностям и был только рад спасительному ощущению давности. По крайней мере плакать о родителях ему хотось лишь ненамного больше, чем об отважном со-герцоге
Диго Солье. Если вдуматься, то мало кто из его предков умер в своей постели…
Трикс развернул полотняный мешочек с едой и осмрел свои запасы. Немного вареной картошки, немного сушеной рыбы, кусок сыра, полкаравая хлеба и бутыль дешевого вина. Пренебрежения к подобной пище Трикс не испытывал, но и восторга она не вызвала.
Откупорив бутыль, Трикс выпил глоток кислого вина. Инстинкт подсказывал, что речную воду полезно запивать вином…
— Эй! — разнеслось над водой.
На берегу показалась маленькая фигурка, отчаянно махающая руками. Трикс привстал в опасно закачавшея лодке, всмотрелся. Похоже, это был мальчик… то есть юноша, не старше его самого.
Убедившись, что внимание Трикса привлечено, юноша прыгнул в воду и поплыл к лодке, забирая чуть наискось к течению. Трикс задумчиво огляделся и высвободил одно весло из уключины. Все-таки уроки общения с юными подданными не прошли даром.
Впрочем, причина спешки вскоре стала понятной. Вслед за юношей на берегу показалось несколько муин, судя по одежде и зажатым в руках подручным преетам — селяне. Преследователей подвела крестьянская натура — они не неслись по хлебам во весь опор, а стались пробираться как можно осторожнее. Послышись причудливые проклятия — впрочем, не наполнеые никакой силой. Да и откуда простым крестьянам знать высокое искусство магии?
Повинуясь взаимному сочувствию всех преследуемых и гонимых, Трикс снова вставил весло в уключину и стал грести навстречу пловцу. Через несколько минут за борт ухватились две руки, следом вынырнула рыжая голова. Юноша шумно выдохнул и спросил:
— Гонятся?
— У них лодки нет, — ответил Трикс.
Юноша кивнул. Опасливо посмотрел на Трикса и спросил:
— Ты меня веслом не огреешь? А то я плавать не умею.
— Ты же сюда доплыл!
— Это я со страху.
Трикс молча протянул руку и, запрокинувшись на дрой борт, втянул паренька в лодку. При внимательном взгляде на мальчишку подозрительность, бдительно оглываясь, отступила. Это был именно мальчик, хоть и вокий, но помладше Трикса и такой тощий, будто на нем ставили эксперименты по выведению новой породы мало едящих детей.
— За что они? — Трикс кивнул на берег.
— За правду, — гордо ответил мальчик. Сел, стянул рубашку и принялся ее выжимать. С легким удивлением Трикс отметил, что одежда мальчика кажется ему смутно знакомой… хотя и начисто лишенной пуговиц и гербов…
— Ты кто? — попробовал Трикс подступить с другой стороны.
Мальчик надел рубашку и попытался сесть ровнее. Сказал:
— Знай же, славный юноша, что ты совершил благодный… э…
— Поступок? — подсказал Трикс.
— Поступок, — с радостью согласился мальчик. — Ты спас от неминуемой расправы и постыдного плена…
— «Летопись баронета Хью Невезучего»… — пробоотал себе под нос Трикс.
— …наследника престола со-герцогов Солье, Трикса Солье.
Трикс задумчиво посмотрел на мальчика. Тот сглотнул и чуть неувереннее продолжил:
— И это тебе зачтется, и ты будешь отблагодарен, едва только я верну себе корону, земли, войско и богатства…
— Говоришь, плавать не умеешь? — спросил Трикс, пехватывая весло поудобнее.
— Не надо, — быстро сказал мальчик.
— Ты кто?
— Три… — Мальчик осекся. — Иен.
— Какой еще Иен?
— Так это у благородных фамилии, — мальчик пожал плечами, — а я просто Иен. Отец был садовник. Мать ему помогала. От горячки померли, два года назад.
— Почему ты назвался Триксом? — не выдержал и зричал Трикс. — И… и откуда у тебя эта рубашка? Она… она дорогая!
— Ага, — с удовольствием погладив ткань, сказал малик. — Это шелк, да?
— Это бархат, дурак! Ты откуда?
— Из приюта славных со-герцогов Солье и Гриза для перевоспитания сирот, — ничуть не смутившись, ответил Иен. — Светлая память со-герцогу Солье, хранят боги обе его души, земную и небесную…
Трикс вставил весло в уключину.
— Вчера утром, когда стражники со-герцога Солье нали на со-герцога Гриза, но были пленены, а со- герцог Солье с горя убился, — быстро затараторил мальчик, — у нас приют сгорел. С трех сторон заполыхал, еле выскочить успели. Наверно, злодеи какие-то подожгли. А потом прхал рыцарь со-герцога Гриза, сказал, что приюта больше не будет. Нам великодушно раздали одежду наследника Трикса, ему-то все равно уже без нужды. Мы с ребятами потолковали и решили, что пока тепло и лето — надо рарестись, побродяжничать. А раз у нас одежка благороая, то почему бы не говорить, будто мы и есть — наслеик Трикс, лишенный злодеями трона и скрывающийся в бегах?
— Думаешь, тебе поверят? — завопил Трикс. — А ну, скажи, как звали… двоюродную тетушку со- герцога Рата Солье?
Мальчик наморщил лоб и отчеканил:
— Люнида Солье, год назад умерла от преклонных лет на морском побережье, дама была в молодости красивая, за что много страдала… Мы целый год генелогию учили.
— Генеалогию… — машинально поправил Трикс.
— Генеалогию. И Солье, и Гриза, и всех правителей всех сопредельных земель. Все как у благородных.
— Ты все равно… все равно ничему не обучен, — прормотал Трикс. — Только крестьянам и сможешь
