отпускать, хотя спина болела. Чарли пыталась отпихнуть его, но и это было приятно. Как она нежна, как восхитительна, каким ароматом веет от нее! Он зарылся подбородком в гриву соблазнительных кудрей. Его злейший враг, а он целует ее в макушку и наслаждается, и чем сильнее она его отпихивает, тем ему приятней. Посмотрев поверх ее головы, он увидел сердитого Сэма. Фил одумался и, поняв, что и вправду Чарли не на шутку разозлилась, велел себе отпустить ее. Сжав кулаки, Чарли ринулась в атаку, Фил снова приказал себе оттолкнуть девушку, но не так просто было освободиться от этой маленькой злючки, которая буквально захлебывалась от гнева, филу приходилось крепко держать ее за запястья, иначе она исцарапала бы его своими острыми ногтями. Как борцу в брейке, ему удалось наконец оттолкнуть ее на пару шагов, а затем медленно отпустить. Раскрасневшаяся, задыхаясь от ярости, она дрожала всем телом.
– Простите, – пробормотал Фил, не спуская с нее глаз. – Это Сэм.
– Прекрасно. Свинья, оказывается, виновата. – Чарли перевела дыхание и разжала кулаки. На ладонях у нее остались отметины от ногтей, на лбу блестели капельки пота. – Да по сравнению с вами, мистер Этмор, Сэм просто джентльмен!
– Послушайте, я не нарочно, – запротестовал Фил. – Это чистый случай. Сэм подошел сзади и... Нельзя, Сэм!
Свинья проделала тот же трюк, но на этот раз, обойдя Чарли сзади, она пихнула ее в объятия Фила. В зеленых глазах девушки промелькнул испуг, и Фил понял, что влип в историю, хуже которой мало что бывает, и нужно быть готовым ко всему.
Чарли замерла и уставилась на него, не в состоянии вымолвить ни слова и нервно облизывая губы. У него было такое чувство, что, будь ее воля, она разорвала бы его в клочья. Укротить ее можно было лишь одним способом. Он нагнулся и приник к ее губам, и сделал это исключительно из соображений безопасности, чтобы она не бросилась на него. В первую секунду Чарли замерла, потом обмякла, рот ее приоткрылся и поцелуй из соображений безопасности превратился, в поцелуй, которого он никак не ожидал. С наслаждением вкушал он сладость ее губ, прижав Чарли к себе так, что она поднялась на носки, а он, освободив одну руку, нежно гладил ее по спине. За всю свою жизнь Фил Этмор перецеловал многих женщин, но впервые чувство, нахлынувшее волной, так захватило его. Если бы не угроза задохнуться, он продолжал бы это занятие до бесконечности. Но дышать так же необходимо, как и целоваться, поэтому он осторожно разжал руки, и она с полузакрытыми глазами опустилась на ступни. Фил отступил на шаг и кашлянул. Чарли открыла глаза, словно очнулась от глубокого сна, и рассеянно огляделась. Затем она, сжав губы, согнула правую руку.
– Не надо, – предостерег Фил. – Ваши пальцы – это ваше богатство, леди. Не делайте этого!
– Грязный, мерзкий... – бормотала она. Фил боялся не за себя, а за нее и снова предупредил:
– Не надо!
Но Чарли Макеннали уже не слушала доводов разума. В ней взыграл бешеный нрав шотландских предков. Словно завзятый бейсбольный питчер [3], она размахнулась и со всей силой, на какую была способна эта хрупкая девушка, ударила его правой рукой в подбородок. Фил отшатнулся, но она все же успела задеть пальцами его твердую, как камень, челюсть. Удар был таким сильным, что Фил покачнулся, а Чарли скорчилась на полу, обхватив левой рукой правую, и зарыдала.
– Выметайтесь вон, – простонала она.
– Но вам нужна помощь.
– Только не ваша. Убирайтесь отсюда. От вас только хуже. Убирайтесь!
– О'кей! – заорал он. – По-вашему, я чумной?
– Хуже!
Фил словно прирос к полу, потом тихо выругался, повернулся и шагнул к двери. Раздираемый двумя привязанностями, Сэм предпочел старую любовь новой и последовал за Филом. Они были уже у двери, когда Чарли застонала, и Фил обернулся.
Она сидела согнувшись на стуле, прижимая к себе руку, по щекам у нее текли слезы.
– Так я и знал, черт возьми! Он кинулся к ней и поднял ее словно пушинку.
– Что вы делаете? – с трудом вымолвила Чарли.
– Отвезу вас в больницу Святого Луки. Он смотрел на нее сверху вниз. Теперь она молчала, но по ее хорошенькому и уже совсем не воинственному личику текли слезы. Даже пышные рыжие кудри сникли.
– Я не хочу в больницу, – прошептала она. – Отпустите меня.
– Хоть раз в жизни можете заткнуться? – спросил Фил. – Вам помогут, а я стану благодетелем.
Она замерла у него на руках, потом обмякла. Фил вынес ее из дома и направился к машине, Сэм трусил сзади. Очень осторожно он посадил ее на переднее сиденье, застегнул ремни и подложил под раненую руку коврик. Сэм водрузился на заднее сиденье и, внимательно поглядывая то на одного, то на другого, просунул рыльце между ними.
– Поедем медленно и осторожно, – сказал Фил, в знак согласия Чарли только охнула.
Они миновали мост со скоростью пять миль в час, на перешейке поехали быстрее. Фил пересек дорогу номер шесть, намереваясь выехать на автостраду. На сто девяносто пятой дороге он выжал из «порше» всю возможную скорость, и под козырек отделения «Скорой помощи» они въехали за четыре минуты до появления нагнавших их двух патрульных машин. Договорившись относительно Чарли, Фил вышел из больницы и с невинным видом попытался отделаться от штрафа.
– Понятия не имею, чего они прицепились, – заявил он Сэму, когда недовольные патрули уехали. Сэм возлежал на заднем сиденье головой к окну и сердито смотрел на хозяина. – Ну, ты почти всегда сердишься.
Послушай, Сэм, я не виноват!
Фил отъехал от входа и припарковал машину в сторонке, но все же в запрещенном для стоянки месте.
– Я не виноват, Сэм, – снова повторил он, но Сэм недоверчиво посмотрел на него, перевернулся на другой бок и заснул. Он проснулся, когда Чарли, пошатываясь, вышла из больницы с гипсовой повязкой на правой кисти и предплечье. – Чарли? – Голос Фила звучал так, словно он услышал роковой приговор. – Боже мой, Чарли, чем я могу?..
– Вы уже достаточно для меня сделали, – тихо сказала она. – Отвезите меня домой, пожалуйста.
– Но что?..
Она устроилась в уголке на заднем сиденье и вздохнула.
– Послушайте, вы сломали мне мизинец и расшибли остальные пальцы, у меня растяжение связок на кисти. Вы лишили меня средств к существованию. Разве этого мало для одного дня? Занесите на ваш счет и отвезите меня домой. Мне нужно лечь и заснуть, и, может, проснувшись, я узнаю, что вы переехали на жительство в Восточный Берлин.
– Надейтесь, – пробурчал Фил. Чарли посмотрела на него с отвращением и закрыла глаза, а Сэм сердито хрюкнул.
Если на вас злится собственная свинья, то плохи ваши дела, подумал Фил. Он завел машину и молча ехал всю обратную дорогу до Норманс-Айленда.
Глава 2
Этой ночью Чарли Макеннали не спалось. Болела рука, обезболивающий укол, который ей сделали, когда накладывали гипс, больше не действовал. Болеутоляющие таблетки у нее были, но не хотелось их принимать. Она погасила свет, отдернула шторы в гостиной и стала наблюдать за огнями в соседнем доме.
Интересно, что сейчас делает Фил? Что бы ни делал, надеюсь, ему худо. Вот что он натворил – сломана смычковая рука. Я не смогу играть в течение.., святой Боже, да мне придется отменить бостонский концерт! И «упражняться я не в состоянии несколько недель. И все из-за них с Сэмом. Здорово ты поплатилась за уединение, Чарли Макеннали. Едва вышла в свет, как тебе сломали руку!
Я столько лет работала, чтобы стать музыкантшей. А хотела ли я ею стать? Если да, то почему критики твердят о моей безукоризненной технике, но ставят меня во второй ряд? Впрочем, что они понимают? Прохаживаясь взад-вперед перед окном, Чарли баюкала больную руку.
А может, сломав мне руку, он оказал услугу! У меня теперь будет время поразмышлять, решила Чарли и посмотрела в окно. На небе висела яркая, почти полная луна, заливая песок своим серебристым светом. С
