- Сигнал значительно сильнее. Вы можете повредить себе, если не будете осторожны.
Прошли еще десять минут тестирования, после чего доктора прогнали собранные данные по своим системам. Пока они разбирались, рука Герцога была освобождена от пут, и ему сказали, что можно одеться. Он попытался сесть, но правая рука отказывалась сотрудничать. Она вяло повисла сбоку.
- Побочный эффект, – сказал, помогавший ему доктор. – Пройдет через некоторое время.
Пожав плечами, Герцог взял рубашку и просунул в рукав безжизненную конечность. К этому времени доктор вернулся с результатами обследования.
- Хорошие новости, – сообщил он. – Ваша ручка почти как новенькая.
- Что значит – «почти»?
- Вам придется привыкнуть некоторое время к этому и не принимать все так близко к сердцу, – посоветовал доктор. – Постарайтесь не напрягаться и не совершать ненужных подвигов. Запястье поболит некоторое время, и хватка ослабнет, так что ручку придется потренировать, заниматься с ней ежедневно. Каждый раз, при удобном случае, в свободное время, когда вы окажетесь в комфортных условиях, и вас никто не видит, делайте следующее: расслабьте руку, сожмите в кулак, щелкните пальцами, и сжимайте, медленно разжимая, что-нибудь мягкое и податливое. Например, наполовину спущенный мячик. Через пару стандартных месяцев рука будет как новенькая.
- Ладно. Спасибо. – Герцог пошевелил плечом, но правая рука никак не отреагировала на эти потуги. Она так и осталась болтаться сбоку. Тогда он схватил ее левой рукой и протянул доктору, как вещественное доказательство его врачебной несостоятельности. Доктор посмеялся и пожал протянутую конечность.
Оттуда Герцог направился прямиком в кассу, где оплатил все эти безответственные испытания и затем присоединился к Винтерсу, который поджидал его в вестибюле.
- Как ваша рука, мистер Герцог?
Герцог шлепнул безжизненной конечностью ему по колену. Глаза великана стали круглыми от страха.
- О нет! Они сделали еще хуже!
Герцог подобрал руку и бросил себе на колени.
- Нет, они этого не сделали, Винтерс. Это из-за тестирования. Доктор сказал, что я совершенно здоров.
Винтерс одобрительно хлопнул его по спине с таким энтузиазмом, что Герцог чуть было не растянулся на полу, вылетев из кресла:
- Отлично! Теперь, когда мистер Вонн получит новые пальцы, мы сможем это дело отпраздновать.
Герцог начал было рассказывать что-то о намеченном празднике, но его слова перебила отчаянная брань, вылетевшая из соседних дверей. В вестибюле все стихло, и через некоторое время дверь медленно открылась. В коридор медленно выбрел Вонн. Его правая рука была по-прежнему на перевязи, взор с ненавистью уставлен в пол.
У Винтерса отвисла челюсть. Герцог тут же встал и подошел к наемнику, положив ему руку на плечо.
- Что случилось?
Вонн досадливо встряхнул рукой на перевязи.
- Сейчас расскажу. Пошли только отсюда скорее к чертовой матери. Пока я не взорвался.
- Винтерc, – поспешно позвал Герцог третьего компаньона. Призыв не пришлось повторять, великан подскочил и встал рядом. Не снимая руку с плеча Вонна, Герцог пододвинул его к Винтерсу:
- Выведи его на улицу, – сказал он. – И не садитесь в автобус. Тормозните такси и без меня никуда не уезжайте. Я приду через несколько минут.
Винтерс кивнул и стал выпроваживать Вонна за дверь. Герцог поспешил снова к кассе, заплатил за обследование Вонна, и затем спустился на лифте на первый этаж.
Такси уже поджидало с открытой дверцей у входа в клинику, и он пристроился на заднем сиденье рядом с двумя наемниками.
- Куда? – спросил шофер.
- Трогай пока, – сказал Герцог.
Машина зашныряла в транспортном потоке, вдавив их в сиденья.
- Сделайте нам экран для переговоров. Я позвоню, когда мы определимся с направлением.
Стена электрических разрядов возникла между пассажирским салоном и водителем.
- А теперь, – спокойно сказал Герцог, – не хочешь ли ты рассказать подробнее, что же случилось?
Вонн уставился на свежую перевязь на руке.
- Давай же, Вонн. Ведь не все же настолько плохо, не правда ли?
- Они хотят дать мне руку, – прошептал он.
- Что ж, похоже, это неплохая идея.
- Сервопротез, – произнес Вонн с надрывом.
- Ну так что?
- Они же медленные. И уродливые. Как... у таракана. И, потом, они... ненадежные. А мне нужны пальцы. Нейрофланцевые пальцы.
Его так и трясло.
- Да ладно, – сказал Герцог. – Ты можешь рассказать, как все было, с самого начала?
Вонн заерзал на сиденье такси.
- Ну, они прицепили провода к моим пальцам, и там, где большой и указательный...
- Ну и что, ничего страшного, со мной они делали то же самое.
- Потом прогнали все эти тесты, заставляя руку двигаться. Им видите ли, засранцам, нужно было удостовериться, насколько она пострадала. Пострадала! Что за слово подобрали эти ученые клистиры в белых халатах! Можно подумать, хоть один из наемников так скажет когда-нибудь о себе, даже если у него ранение в голову.
- Ну, и дальше?
- Что дальше? Когда они покончили со всем этим, то порадовали, что половину среднего пальца придется оттяпать...
- Ампутировать...
- Мне от этого легче?! – сорвался Вонн.
- Ну ладно, ладно, не горячись. Так...
- Оказывается, эти фонендоскопы увидели, что с пальцем с самого начала не все было в порядке. Да меня и не беспокоил этот палец, ехало-болело! Я-то думал, что мне выдадут готовый нейрофланцевый манипулятор вместо отрезанного. Черта с два!
Тут они, видите ли, заметили, что с двумя остающимися пальцами тоже «не все в порядке». Это у них выражение такое – «не все в порядке» – значит, отрезай на хрен. А эти пальцы вообще – понимаешь – не были задеты? Вот я и спрашиваю – что с ними может быть тогда «не в порядке»? И, знаешь, что они сказали? Как же это называется... – Вонн поник взглядом, словно пытаясь отыскать выпавшее из памяти слово на коврике автомобиля. – «Снижение тактической способности», что ли?
- Тактильной способности?
- Ну, что-то вроде того. Ну, я рассказал им о своих ранениях, и тогда они собрались вместе, как в муравейнике, и, посовещавшись, вынесли диагноз, что этот кусочек метала, осколок, который прошил мне руку, он, видите ли, порвал все нервы, мускулы и прочие связи, какие были в руке. – Он остановился. – Я им сказал, что не смогу заниматься своим делом, любимой профессией. Я, в самом деле, хотел получить у них эти треклятые пальцы. Тут он прижал свею руку в перевязи к груди, словно мать – единственного ребенка, с которым ни за что не хочет расстаться.
- И что же они на это сказали? – спросил Герцог.
- Они сказали, что очень сожалеют. Нет, представляешь? Как будто они что-то могли с самого начала. Сказали, что я не совсем подхожу в кандидаты на нейрофланговые, или как их там... потому что, видите ли, пока средний палец хотя бы наполовину жив и двигается, нельзя трогать нервные окончания на месте большого и указательного пальца. Я им сказал, что пусть срезают к такой-то матери все эти нервные окончания, так они ответили... – тут у Вонна просто перехватило в горле от возмущения. – Они сказали... – проговорил он с трудом, стараясь закончить эту фразу спокойным голосом, – что для того, чтобы получить
