стороны, но тут же встретились.
Джейн первой отвела глаза. А он просто не мог этого сделать. Джейн сидела перед своим туалетным столиком, держа в руке щетку; ее длинные, густые волосы цвета меда были распущены и спадали до самых ягодиц. Граф уставился на девушку во все глаза. Он так часто представлял себе Джейн именно в таком виде… и когда вдруг увидел ее на самом деле с распущенными волосами, то почувствовал, как сердце сжалось у него в груди. И на мгновение он просто забыл, зачем пришел.
Наконец Джейн снова посмотрела на него:
– Милорд?
– Вы к нам не присоединитесь, Джейн?
– Нет.
Граф был явно смущен. Он предполагал, что Джейн будет чувствовать себя неловко и застенчиво откажется поужинать с ним и Амелией после вчерашнего поражения. Но он никак не ожидал услышать такой прямой и резкий отказ.
– А почему? – ровным тоном спросил он.
Он и сам не мог понять, почему это казалось ему таким важным: добиться, чтобы она согласилась спуститься к обеду, вместо того чтобы отсиживаться в своей спальне.
– Я не голодна, – сказала Джейн, снова поворачиваясь к зеркалу. И тут же увидела его глаза, неотрывно глядящие на ее отражение. – И я очень устала.
Она была невообразимо прекрасна в это мгновение; ее маленькое личико казалось безупречным, губы – чувственными, щеки чуть розовели, бледно-золотые пряди волос падали на плечи и скользили по спине… и она ничуть не напоминала школьницу. Но и взрослой женщиной ее нельзя было назвать.
Граф почувствовал, как в паху у него потеплело от зарождающегося желания.
– Поужинайте с нами, – сказал Ник. Это было нечто среднее между приказом и просьбой.
Она просто и прямо посмотрела на него.
– Нет, спасибо.
Они неотрывно смотрели друг на друга. Во взгляде Джейн светилась решимость; граф казался сдержанным. В это мгновение он понял, насколько сильна воля девушки, и не стал настаивать на своем. Он коротко кивнул, еще раз оглядел Джейн с головы до ног и вышел из спальни.
Амелия ждала его в библиотеке.
Графу показалось, что она выглядит бледной, несмотря на густо наложенные румяна, и что в ней ощущается беспокойство. Женщина весело улыбнулась ему – как-то уж слишком весело, показалось Нику, – и протянула бокал с виски.
– Привет, милый! – сказала она. – А я как раз собиралась пойти поискать тебя.
Он, ничего не ответив, подошел к открытому французскому окну и посмотрел наружу, в сгущающиеся сумерки. Он слишком остро чувствовал жгучее желание. Его реакция на Джейн становилась все острее и острее, решил он. И какого же черта ему теперь делать?
Поскорее выдать ее замуж, подсказал ему внутренний голос.
Или сбежать в Лондон, оставив ее здесь.
Графу стало немного легче. Вторая идея ему понравилась. Он сказал себе, что для того, чтобы устроить брак Джейн, нужно изрядно похлопотать, потому что незачем выдавать ее за кого попало. И он может поехать в Лондон, чтобы заняться этим делом… а Джейн пока побудет в Драгморе. Великолепно.
– Милый? – окликнула его Амелия, подходя ближе. – В чем дело? Что-нибудь случилось?
Он посмотрел на нее. В черном бархатном платье с низким декольте, увешанная бриллиантами, она выглядела потрясающе. Ее губы были подкрашены, как и щеки. Да, она была прекрасной женщиной, но граф мысленно сравнивал ее с безыскусной, естественной Джейн… и сравнение было явно не в пользу Амелии.
– Ничего не случилось.
Амелия рассмеялась. Но ее смех прозвучал напряженно. Граф внимательно взглянул на нее. Она тут же улыбнулась:
– А где твоя маленькая подопечная?
– У себя, она слишком устала.
– Ну не удивительно, после… – Встретившись взглядом с графом, она умолкла на полуслове. – Я с ней случайно встретилась во время прогулки, – настороженно глядя на Ника, пояснила женщина. – Она об этом не говорила?
– Нет.
– А, ладно! – Амелия отвернулась. Ник почувствовал, что ей отчего-то стало легче. Он попытался угадать, что именно она скрывает, но тут же отбросил эти мысли, потому что его ничуть это не интересовало.
Амелия вдруг вернулась к нему и взяла под руку.
– Милый… – Ее голос прозвучал низко и чувственно. – Я знаю, что тебя тревожит.
Он почувствовал раздражение.
– Меня ничто не тревожит, Амелия. Она крепче стиснула пальцы на его руке.
– Ты никогда прежде не отказывался затащить меня в постель, – тихо произнесла она.
