Оба молча принимаются за работу. Потом Либле запевает песенку: «Уди-ви-и-тель-ное де-ело…»
– Эту сторону мы сегодня закончим, – говорит через некоторое время Тоотс.
–Ясное дело, закончим, – отвечает Либле. – Закончим, ежели, бог даст, будем живы и здоровы.
В эту минуту из-за угла хлева появляется какой-то молодой человек и произносит: «Бог в помощь!» Наши работяги почти с испугом поднимают головы и удивленно глядят на гостя. Даже Март на минуту застывает возле камня.
– Ого! – изумляются оба. – Арно! Ты как сюда попал?
– Не так уж это сложно, – отвечает Тали, здороваясь со старыми друзьями.
– Как же не так? – с жаром возражает Либле. – Как это не так уж сложно! Да мы уже и не надеялись больше тебя… вас увидеть. Здравствуйте, здравствуйте! Ну как, что… не знаю, даже, о чем раньше спросить! Ну вот, господин Тоотс, теперь я и последние остатки разума потерял, стал совсем как помешанный. Вот чудеса, он домой приехал. Правда, видел я сегодня ночью во сне, будто что-то случится особенное, но кто бы мог подумать, что именно такое! Да н то сказать – сейчас в деревне самая распрекрасная пора, можно отдохнуть от шума городского и от вечного этого учения. Будь у меня сейчас времечко, я бы домой сбегал да скажи бы жене: «Ну, видишь теперь, что сон мой означал!» Она, негодная, никогда моим снам не верит. Да только некогда, нужно хлев ладить.
– Да, вы, видно, здорово тут работаете, – улыбается Тали. – А вообще какие новости?
– О новостях ты бы должен рассказать, – замечает Тоотс, – ты из города приехал. Как с книгой Лесты?
– Печатается, печатается. Леста прямо счастлив, корректуру правит так, что голова кругом идет. Что ни день, благодарит и благословляет тебя; ни за что, говорит, не поверил бы, что у тебя такой решительный характер. Разумеется, шлет тебе привет и… Ах да, Киппель тоже кланяется и приглашает на рыбалку.
– Ну его к лешему с его рыбалкой – некогда. Может, как-нибудь поближе к осени и приеду. Но что этот дурень Леста меня так уж благословляет? При чем тут я? Выжал я из толстяка Тыниссона сто целковых, вот и все. А она, значит, скоро выйдет, эта книга?
– Ну, так скоро еще не выйдет, но когда-нибудь да появится. Первый же экземпляр, как только будет готов, Леста обещал прислать тебе. У него большие планы: хочет сдать в печать еще одну книгу.
– Да, да, – рассуждает Тоотс, – это все же очень хорошо, когда человек что-то делает и сам что-то собою представляет. А то, черт возьми, тянешь лямку, дни уходят и… и одна тоска.
– Да, уж какие у нас в деревне новости, – снова вступает в разговор звонарь, – день да ночь – сутки прочь, корпи над своей работенкой да дураком делайся – что ни день, то больше.
– Ну, ну, ничего! – улыбается Тали. – Почему же так сразу и дураком?
– Как же – ничего? Вот и сегодня утром: прямо так и видишь, что соображения не хватает. Спроси господина Тоотса, я ведь не зря говорю. Ну так вот – новости? Что у нас могут быть за новости… Но за долгое время кое-что и поднакопилось. Молодой барин Арно, верно, не слыхал еще, что портной в Россию уехал на опмана учиться… Жорж этот, или Аадниэль, или Кабриэль, или как его там?
– Да, слышал, дома говорили, но ведь это неверно.
– Правда, сущая правда! Уехал уже несколько дней назад.
– Да, это так, – подтверждает Тоотс.
– Да нет же, – спокойно улыбается Тали, – Кийр повстречался мне сегодня на кладбищенском холме.
– Повстречался? Кийр? – оторопело переспрашивает Либле. – Что… что за наважденье? Кийр в России, у папаши этой самой девицы… Эркья или Эрнья. Не-ет, это другой, средний брат вам повстречался. Они, черти, все на одно лицо, их так просто не разберешь.
– Нет, это не был средний брат. Это был именно он, Жорж Аадниэль. Я же своего соученика знаю. Мы даже с ним чуточку поболтали.
Либле роняет лопату на землю и вопросительно смотрит на управляющего.
– Черт его знает, – пожимает тот плечами, – может быть, по холму у кладбища бродит дух Кийра?
– Дух, – повторяет Арно. – А ты все еще веришь в духов, Тоотс? В школьные годы ты с ними немало повозился. Помнить, как однажды вечером?..
– Да что там – в школьные годы, – улыбается управляющий. – С ними, видишь, и сейчас приходится дело иметь. Кто же еще мог быть около кладбища, если не…
– Около кладбища был самый обыкновенный наш соученик Кийр, из плоти и крови.
– Ничего не понимаю! – трясет головой Либле. – Теперь уж совсем обалдел. Целое утро сегодня только и слышишь – бац, бац! – всякие чудеса, одно за другим. Сколько же человеческая башка может выдержать! Вы не удивляйтесь, ежели я сейчас начну глаза таращить, плясать и колесом ходить. Не выносит мой ум. Но все же припоминается – снилось мне сегодня ночью и вроде бы предчувствие было: случится что-то путаное… Эх, будь у меня времечко, добежал бы до Рая, притворился бы, что по делу пришел, пилу или стамеску попросить; ну и разузнал бы, что там за дьявольская штука такая. Да только некогда, некогда!
– А ну их всех к шуту! – отвечает Тоотс. – Потом все равно узнаем. Стоит еще из-за них бегать!
Разумеется, управляющий и сам сгорает от любопытства, так же как звонарь, но в присутствии Тали предпочитает делать вид холодный и равнодушный. Хватит и одного дурака в Паунвере, к чему еще и себя ставить в смешное положение. Он намеренно переводит разговор на другую тему и приглашает Тали зайти в горницу посмотреть вещи, которые он привез из России. Март и Либле продолжают работать.
Когда школьные приятели спустя некоторое время снова выходят во двор, у хлева возится один Март. С какой-то грустью в голосе он говорит, что Либле содрал с себя фартук, бряк! – швырнул на землю лопату и удрал; и сейчас ему, Марту, тоже не охота работать одному.
– Куда же он побежал!
