вчерась его тоже искали.
Грэй пристально вгляделся сквозь мутный воздух, густо пропитанный джином, потом и скверными духами.
– Кто-то спрашивал про Барсука вчера?
– Верняк, паря. – Этот ответ последовал от второго из их гостей, присевших за их столик как какая-то эксцентричная группа приветствия.
– Как они выглядели? – Грэя смущала мысль, что кто-то еще отскребает грязь с того же котелка, что и он. Друг или враг? Это не имело существенного значения. В любом случае это могло все испортить, поэтому важно было остановить других.
– Они были двое… одна лэди и один джент, – заговорил первый, явно недовольный участием второго.
– И… – Грэй сдержал свое нетерпение, глазами требуя продолжения. Леди? Ну женщина. Его поразила возможность участия женщины в этой грязной торговле. Но, подумав, он понял всю глупость такой логики. В конце концов, женщины веками торговали несчастьем других представительниц своего рода. В одном только Лондоне мадам и сводниц было бесчисленное количество.
– Лэди была завернута в черное с головы до пят, не разглядеть. Но у джента темный глаз и светлый волос.
– Какого роста?
– Почти что как твой приятель. Ты согласен, Стэн? – Пустой взгляд перешел на пьяного рядом с ним, который, судя по виду, уже много дней ничего толком не помнил.
– Ага. – От резкого кивка головой на пятнистое лицо упало несколько прямых прядей. От этого движения Стэн чуть не свалился, и его товарищу пришлось подхватить его и подпереть руками, сложенными на столе.
– Спасибо. – Грэй мрачно улыбнулся и дал каждому по сияющей монете, которые они тут же проверили на нескольких еще оставшихся коричневых зубах.
Их описание подходило двоим из знакомых Грэя. Обе кандидатуры казались маловероятными, но обе могли иметь зловещее значение. У Тимоти наверняка не было причины искать встречи с Барсуком. И еще того вернее – Хейтон уже был с ним знаком.
Грэй и сэр Дэвид покинули грохочущий «Веселый Зал» и были рады даже едкому запаху темноты за его пределами. Пока они кружили по небезопасным улицам Хеймаркета, сэру Дэвиду приходилось совершать вдвое больше шагов, чтобы не отстать от широко шагавшего, раздраженного Грэя. В этой части города было мало газовых фонарей. Это был район публичных домов, потогонных заведений и фабрик по производству джина, граничивший с мрачными кварталами жалких доходных домов в «муравейниках». Единственный постоянный свет шел от луны, едва начинавшей подниматься над неровной линией крыш обветшалых зданий, которые, вероятно, рухнули бы, если с них снять десятилетиями копившуюся грязь. Как бы ни были ужасны эти здания, обитатели, платившие пенс за возможность поспать на узкой полоске пола, считали, что им повезло. Из каждого темного угла, мимо которых они проходили, доносились звуки борьбы собак, крыс и жалких людей за выживание.
– Не понимаю, зачем нам надо было таскаться по таким мерзким местам, дружок. – Всегда довольный и в приятном расположении духа, сэр Дэвид на сей раз был искренне сбит с толку этим путешествием и немного сердит на Грэя, что тот завел его практически в сточные канавы.
– Простите, Дэвид. – Грэй и правда сожалел, что привел друга своего отца в соприкосновение с тем видом человеческого отчаяния, которого он, вероятно, никогда не видел, да и не хотел, чтобы оно нарушало комфорт его жизни.
Грэй в самом деле был против, чтобы кто-либо сопровождал его в этом неудачном путешествии, во время которого он не узнал ничего из того, что хотел, и слишком много из того, чего не хотел.
– Видите свет справа? Это освещенные газом улицы, где мы сможем нанять экипаж, который отвезет нас в клуб с его теплом, чистотой и хорошей кухней.
– Поспешим и уберемся из этого ужасного места. – Сэр Дэвид возобновил усилия, заставляя свои короткие ноги двигаться быстрее.
– Ужасное место, паря? – Огромный верзила шагнул наперерез сэру Дэвиду, злобно улыбаясь ртом с выбитыми зубами. – За оскорбление нашего милого дома ты заплатишь нам выкуп, чтобы пройти.
Сэр Дэвид отступил назад и почти потерял равновесие на жирных от грязи булыжниках. Грэй обошел своего спутника, отвинчивая набалдашник своей модной трости. Высвобождаясь, просвистела шпага. Лунный свет блеснул на стали, и, когда с легкой грацией кошки он двинулся на приставшего к ним, так же опасно блеснули светлые глаза. Как крыса, встретившая превосходящего по силе противника, человек попятился и трусливо сбежал в клоаку, из которой появился.
Его противник бежал, но при зловещем звуке падающего тела Грэй круто обернулся. Сэр Дэвид лежал согнувшись, оглушенный, на грязной мостовой, а над ним возвышался жилистый налетчик, целясь ногой ему в ребра.
– Стой! – завопил Грэй.
Вздрогнув и потеряв равновесие, человек споткнулся, но, падая, сумел сделать выпад и с силой ударил по запястью Грэя.
Шпага, выбитая из рук Грэя, откатилась по булыжной мостовой к стене позади врага, вскочившего с поразительной быстротой. Стоя перед ним, вооруженный только кулаками и ловкостью, Грэй ждал, спокойный и уверенный.
Второй нападающий, слыша стоны сэра Дэвида за спиной и видя перед собой мишень, оказавшуюся опасным врагом, поспешно бросился в атаку, беспорядочно размахивая кулаками. Грэй присел и вильнул, так успешно увертываясь от плохо нацеленных ударов, что только один из них задел его челюсть. Все больше отчаиваясь и от злости теряя дыхание, его противник ослабил защиту. Кулаком Грэй ударил его в незащищенный желудок, и в лицо ему пахнуло нечистым дыханием. Вторым ударом – в подбородок – Грэй уложил налетчика.
– Грэй… – При слабом зове сэра Дэвида Грэй повернулся, уловив, однако, легкое обвинение в голосе
