— Я какое-то время наблюдала за вами и поняла, что никогда не захочу выйти с вами на корт. Из меня вы через пять минут сделаете котлету. Вы что, всегда так играете?
Гарольд словно и не слышал вопроса.
— Крис, вы не придете после игры в «Хэролдз Паб»? Мы могли бы перекусить и выпить пива. Я тут размышлял над вашей идеей…
Крис вспыхнула.
— Я не желаю снова открывать эту дискуссию.
— Жаль, а то я ведь мог бы согласиться. Она покраснела еще сильнее.
— Вы не шутите?
— Ну, на определенных условиях. Во всяком случае, мы могли бы обсудить это поподробнее.
В глазах Крис появилось какое-то затравленное выражение, и она торопливо произнесла:
— Мне пора, а то я уже опаздываю. Хорошо, я приду примерно через час.
Гарольд снова вытер потное лицо полотенцем и отправился в душевую. Открывая шкафчик, он убеждал себя, что всего лишь открыл путь к переговорам.
К тому времени, когда она вошла в паб, Гарольд успел расправиться с целой тарелкой тостов, политых острым соусом, и выпить две кружки пива. Мужчины в пабе оценивающе осмотрели Крис, и в Гарольде вдруг проснулся собственник. Он встал и помахал ей рукой. Она улыбнулась и пошла к нему навстречу, лавируя между столиками. В джинсах и коричневом кожаном жакете она смотрелась очень стройной и изящной. Фарбер обнял ее за плечи и поцеловал, уже не удивляясь, что при этом Крис напряглась и вздрогнула.
— Вы поразительная женщина, — сказал он открыто. — Я целый час играл до полного изнеможения и все равно ужасно хочу прямо здесь бросить вас на пол и заняться с вами любовью.
Крис застенчиво улыбнулась.
— Хозяин бара этого не одобрит.
— Да и ковер здесь не мешало бы почистить. Они заказали гамбургеры и бочковое пиво, затем Гарольд поинтересовался:
— Как сыграли?
— Проиграла — никак не могла сосредоточиться. — Крис колебалась:
— Я думала, вы уже вернулись в Нью-Йорк.
— Собираюсь в пятницу вечером.
Принесли пиво, Гарольд расплатился, подождал, пока бармен отойдет, а потом откинулся на спинку стула и, повернувшись всем корпусом к ней, взглянул Крис прямо в лицо.
— Впрочем, я мог бы отложить отлет до воскресенья, И мы смогли бы вместе провести выходные. А за это время я бы сделал все, что в моих силах, чтобы вы забеременели.
— Гарольд, я… вы меня не правильно поняли…
Можно подумать, она сама знала, о чем говорит.' У Крис на этот счет были лишь смутные представления, вычитанные из популярных журналов:
— Все это можно проделать искусственным путем. Существуют специальные клиники.
— Что вы сказали? — Гарольд снова был ошарашен. — Искусственным путем?!!
— Но ведь у нас с вами вся ситуация искусственная! Мы ведь едва знаем друг друга и совсем не влюблены — как же мы сможем заниматься любовью?
— Могу вас заверить — без всяких проблем. Люди постоянно это проделывают.
— Я не «все люди». Я — это я,
— В таком случае мы оба теряем время. Я не собираюсь производить ребенка на свет подобным образом, Крис. Поищите для своих целей кого-нибудь другого.
Но Крис даже помыслить не могла о том, чтобы заговорить на эту тему с кем-нибудь другим.
Гарольд мрачно уставился в свой стакан, а она тем временем потихоньку рассматривала его. И словно в первый раз увидела строгий овал его лица, сеточку морщин-»смешинок», разбегавшуюся вокруг глаз, четко очерченный рот и решительный подбородок. Сейчас он казался старше своих лет. Он ведь тоже страдал, покаянно подумала Крис, вспомнив, какое страдальческое лицо было у него в ресторане. И ровным голосом произнесла:
— Я не хочу просить никого другого. Гарольд поднял глаза, но его лицо было непроницаемо.
— Вы ведь хотите, чтобы я исчез, как только вы забеременеете.
— Правильно. Я буду матерью-одиночкой.
— Почему вы так настроены против брака?
— Я независимая и финансово обеспеченная женщина. Восемьдесят процентов мужчин я просто отпугиваю. А остальные двадцать процентов уже заняли женщины более расторопные, чем я.
— Не сомневаюсь, в ваших словах есть доля истины. Но это еще не причина, чтобы вы реагировали, как перепуганный кролик, стоит мне произнести слово «брак». Почему вы не хотите замуж?
Крис пожала плечами.
— Это дело прошлое.
— У вас есть дурная манера давать легкомысленные ответы на серьезные вопросы. Хороший способ держать людей на расстоянии, — мрачно заметил Гарольд,
Крис только бровью повела.
— С большинством мужчин это срабатывает.
— Я — это не «большинство мужчин».
— И это святая истина.
Крис помолчала, словно раздумывая, что ему можно сказать.
— Я уже была замужем и не хочу больше повторять этот опыт. И не желаю об этом дальше говорить. Потому что, готова спорить, вы сами не собираетесь сообщать, с чего это вы вдруг передумали. Я имею в виду мою идею.
— Вы правы, не собираюсь.
— И дело не в том, чтобы вступать с кем-то в близкие отношения. Дело в ребенке.
Она попала в самую точку. Конечно, он хотел с ней спать, очень хотел, но соглашался на все ее условия, бесспорно, не из-за внезапно охватившей его сексуальной мании. При этом прямота Крис покоробила его. Он уклончиво отозвался:
— У меня со здоровьем все в порядке. А у вас?
— У меня тоже. — Крис иронически усмехнулась. — Никаких проблем.
— На какую финансовую поддержку с моей стороны вы рассчитываете?
Крис замерла, не донеся вилку до рта.
— Ни на какую! Речь о деньгах вообще не идет.
Гарольд подозревал, что именно этот ответ и получит.
— Как только выясните, беременны вы или нет, я хочу, чтобы вы дали мне знать.
— У меня нет желания, чтобы вы меня контролировали.
— Но ведь если вы не забеременеете с первого раза, то, вероятно, решитесь попробовать еще раз. Разве нет?
И что, спрашивается, на это можно ответить?! С пылающими щеками Крис заявила:
— Противный какой-то получается разговор… слишком утилитарный.
— То же самое касается рождения ребенка — я хочу знать, когда это произойдет.
— Я подумаю об этом, — сухо отозвалась она.
— Я уже сказал, что у меня есть определенные условия. Во-первых, если вам когда-либо понадобится помощь, вы должны со мной связаться — я говорю это серьезно. Во-вторых, раз в год я сам буду связываться с вами, чтобы узнать, как у вас дела. И, в-третьих, как только я узнаю, что вы беременны, я изменю свое завещание в пользу вас и ребенка.
Крис уже перестала делать вид, что ест.
— Знаете, что я сейчас чувствую? Я словно муха, попавшая в паутину. Сначала застревает только одна лапка. Но чем больше муха барахтается, тем сильнее запутывается.
— Послушайте, мы говорим не о какой-нибудь ерунде вроде игры в теннис, — сурово отозвался Гарольд. — Вы собираетесь произвести на свет ребенка. К этому нельзя отнестись легкомысленно. Вы сами
