прижалась к ней спиной и закрыла глаза. Сердце бешено колотилось в груди, щеки пылали. Она ждала его пять лет, растила своего мальчика без отца. За эти годы она наконец поняла, какую цену заплатила за свои убеждения.
Пять лет ожиданий, пять лет неуверенности… Она не знала, любит ли он ее по-прежнему. И вот все это позади. Вера почувствовала, как тепло разлилось по ее телу.
— Вера…
— Ах, Флетчер…
Вере он казался еще красивее, чем раньше. Она коснулась пальцами его губ, погладила шрам.
Сколько времени отняла у них эта война!
— Вера, Джонотан вырос без меня. Он совсем меня не знает…
— Он узнает тебя теперь, дорогой. Он очень много слышал о тебе.
— Но когда он узнает, чем я занимаюсь? Что тогда? Ты говорила ему, что я «красный мундир»?
— Нет, — Вера покачала головой.
— Но что же теперь будет? Ведь если бы он рос со мной, то пошел бы по моим стопам. А теперь, возможно, будет презирать меня. И что еще хуже, его будут разрывать противоречивые чувства: любовь к отцу и ненависть к оккупанту.
Он тяжело вздохнул и выпустил Веру из своих объятий, пытаясь скрыть набежавшие на глаза слезы.
— Меня это тоже беспокоит, — добавила Вера после минутного молчания.
Опустился вечер. Все четверо провели вместе целый день, а теперь мирно сидели за ужином.
Напряжение спало, и казалось, что Флетчер находит все больше понимания у своего тестя. Мальчик заснул, сидя за столом. Флетчер взял его на руки, и они с Верой понесли его в постель.
Стоя у кровати спящего сына, они беседовали о будущем.
— Что будет теперь с британскими солдатами? — спросила Вера.
— Они все отправятся в Англию.
— А ты?
— В Англию?
— Ты как будто спрашиваешь меня, — сказала Вера.
— Да, я спрашиваю. Война окончена. И мы должны решить, что будем делать дальше.
— Я поеду с тобой в Англию, — твердо сказала Вера.
— Но ты же всегда боялась, что не будешь счастлива там.
— Нет, Флетчер, это уже неважно. Мы должны быть вместе, и ты больше не уедешь отсюда без нас…
В это время раздался резкий стук в дверь, и старый Колтон пошел открывать. На пороге стояли Уильям Блисс и двое мужчин из деревни.
— Блисс, что происходит? — спросил Колтон.
— Ваша дочь и Ваш зять дома?
— Да, конечно. Мы только что закончили ужинать.
— Я пришел сообщить, что Ваш зять — британский шпион. Я встречался с ним два года назад лицом к лицу. И я узнал его. Кое-кто из нашей деревни также видел его, и я уверен, что мы не ошибаемся. В военное время есть только одно наказание за шпионаж — это смертная казнь. И мы пришли за ним.
Вера смотрела на фанатичное лицо Блисса, на его горящие гневом глаза и пыталась оправдать и защитить Флетчера, но силы оставили ее, и молодая женщина лишилась чувств. Айронс подхватил ее.
Глава 35
Флетчер шел со связанными руками, и каждый шаг причинял ему острую боль. Лицо было окровавлено. Ему мучительно было вспоминать лицо Веры, побледневшее от ужаса, когда на него направили мушкет.
Его вели по темным улицам, и только свет факелов разрывал ночную мглу.
Флетчер понимал, что эти люди, схватившие его, жаждут не справедливости, а мщения. Старому Колтону с трудом удалось уговорить их отложить казнь до утра.
«Странно, — подумал он, — почему я так иду покорно, как баран на заклание?..»
Он рванулся и свалил с ног одного, потом другого конвоира, но силы были не равны. Его скрутили и начали избивать с такой яростью, что он потерял сознание.
Вера смотрела на личико спящего сына. Какой он красивый, какой славный. Она взъерошила его волосы, но он не проснулся.
Вера подошла к окну и осторожно выглянула из-за занавески. Они были внизу, во дворе… Как они могут? Эти люди, которых она знала много лет, была знакома с их женами, ухаживала за их детьми и помогала убирать их поля, пока они воевали. А теперь они отказались даже выслушать ее. Они схватили ее мужа, жестоко избили и собираются завтра повесить. Они поставили охрану у ее дома, чтобы она не могла ему помочь.
Вера резко опустила занавеску и направилась в спальню к отцу. Старый Колтон сидел перед миниатюрным портретом своей покойной жены.
— Папа…
— Садись, Вера-Мария… Ты, видно, не все рассказала мне.
— Я думала, ты понял, отец.
— Нет, да и как бы я мог?
— Эти люди хотят только мщения. Как они могут распоряжаться чужой жизнью?
— Он британский лейтенант, — ответил Колтон, — он шпион. Вот почему приговор так суров.
— Папа, скажи мне, за что мы сражались все эти шесть лет? Для чего тысячи мужчин гибли в битвах? Война окончена! Так почему же мой муж должен быть повешен? Я люблю его, он — отец Джонотана. Однажды он спас жизнь Джеку, мужу Элизабет. Он тоже был в тюрьме, его тоже должны были повесить, но Флетчер подарил ему жизнь.
— Почему он это сделал?
— Ради Элизабет, ради ее любви к Джеку и ко мне.
— Это характеризует его как плохого солдата.
Он нарушил свой долг.
— Он всегда был прекрасным солдатом и человеком чести.
— Слишком поздно, девочка моя. Все молодые люди в нашей деревне — да что там, во всей стране! — полны ненависти. Слишком поздно. Нам их не остановить!
— Боже, что теперь будет со мной и с Джонни!
Старый Колтон только покачал головой, глядя на свою рыдающую дочь. Вера встала и вышла из комнаты.
Вера вытерла слезы и подошла к окну. Как часто в детстве она спускалась из окна по дереву, которое росло совсем рядом. Она распахнула окно. Парень, охранявший дом, стоял довольно далеко, он даже не обратил внимания на этот звук. Кажется, это был молодой Миллер. Вера перемахнула через подоконник, спустилась вниз, цепляясь за ствол и ветви деревьев, и побежала в лес. Никто не заметил ее исчезновения.
«Теперь я легко найду Флетчера, — подумала она. — Они охраняют его все вместе, и мне несложно будет их заметить».
Флетчер очнулся в сарае. Руки его были связаны так туго, что начали кровоточить под веревками. Внутрь проникал только мерцающий свет факелов. Флетчер попробовал выбить дверь плечом, но она не поддавалась.
Айронс сел, прислонившись к стене. Он давно был готов к любым испытаниям, с тех пор как в первый раз отправился на разведку в лагерь восставших. Флетчер был уверен, что сможет храбро встретить свой конец.
Его охранники отошли от сарая, разожгли костер и сидели вокруг него, проклиная пленника и Веру. Она, считал Айронс, не заслужила такого отношения с их стороны, потому что посвятила свою жизнь борьбе за свободу Америки, и даже любовь к нему не остановила ее. Теперь ей придется во второй раз оставить свой
