пробежавшую от волнения по телу, ей пришлось сжать руку в кулак, так что перчатка натянулась на согнутых суставах.
— Позвольте Вам напомнить, мистер Айронс, что я не хочу ни видеть Вас, ни проводить время в Вашем обществе. Надеюсь, Вы не считаете, что женщина, которой Вы однажды помогли, останется Вашей должницей навеки.
— Но я уже сказал Вам, что Вы расплатились со мной сполна, — заметил Айронс.
Но миссис Эшли, казалось, не слышала его.
— И кроме того, настоящий джентльмен никогда не будет требовать от дамы расплаты за помощь. Хотя, может быть, Вы руководствуетесь собственными правилами?
Вера подняла голову и впервые с момента встречи поглядела Айронсу прямо в глаза.
Чувство, которое овладело молодой женщиной, вовсе не было возмущением или злобой. Это был страх. Миссис Эшли не была уверена в своих силах. Обаяние Айронса увлекало ее все больше и больше, и она поспешила прекратить разговор.
Отойдя на несколько шагов, Вера обернулась. Ей хотелось знать, смотрит ли он ей вслед. В этот момент ветер сорвал с ее головы капор, и копна золотистых волос рассыпалась по плечам и закрыла лицо.
Айронс стоял неподвижно. Одно-единственное желание владело им в эту минуту. Ему хотелось обнять миссис Эшли, отвести рассыпавшиеся локоны от лица и поцеловать ее.
Но Вера продолжала свой путь, хотя никак не могла справиться с волнением. Снежинки таяли на ее горящих щеках. Молодая женщина шла, глядя на дорогу, и следы от ее маленьких сапожек быстро скрывались под снежным покровом.
Глава 4
Лейтенант Флетчер Айронс проснулся в прекрасном расположении духа. Он присел на кровати и начал одеваться. Движения его были удивительно точны, неторопливы и изящны. Он аккуратно натянул гетры, застегнул многочисленные пуговицы на белых офицерских бриджах и подошел к окну.
Молодой человек расправил обнаженные мускулистые плечи, оперся руками о широкий деревянный подоконник и посмотрел вниз на гостиничный двор.
После вчерашнего снегопада все вокруг белело и сверкало. Солнце пригревало, и начало заметно теплеть. С наросших за ночь сосулек закапала вода, оставляя пятна на пушистом сверкающем снежном покрове.
Около конюшни двор уже был истоптан готовыми к учениям оседланными лошадьми.
Пора было спускаться к завтраку. Флетчер отошел от окна, взял со стула тщательно выглаженную прачкой белоснежную рубашку, аккуратно застегнул ее и заправил в бриджи. Затем настала очередь сюртука, который лейтенант расправлял и застегивал не менее педантично. Затянув талию кожаным ремнем, он подошел к небольшому овальному зеркалу и завязал черный галстук. Довершала туалет красная куртка на белоснежной подкладке с черными отворотами, воротником и манжетами.
Прическа не отнимала у Флетчера много времени. Он расчесал свои блестящие черные как смоль волосы, которым могла позавидовать любая женщина, и стянул их на затылке лентой из тафты. Айронс не носил париков.
Наконец все приготовления были закончены, и теперь британский лейтенант от инфантерии был готов предстать перед изумленной публикой. Флетчер снял с подставки шляпу и направился к выходу. Перед тем как выйти из комнаты, он окинул ее придирчивым взглядом, проверяя, все ли в порядке.
Пристальный интерес лейтенанта к своему костюму был вызван отчасти тем, что в столовой обычно находились не только британские офицеры, но и американцы, среди которых были и сторонники независимости. Если бы он жил в полку, то мог бы выходить к завтраку просто в рубашке и бриджах.
Флетчер прекрасно понимал, что результатом всех его стараний будет восторг горстки лояльных американцев и злобное шипение тайных мятежников, и считал это даже забавным. Тем не менее он никогда не позволял себе появиться в столовой без мундира.
Что же касается «патриотов», как сами себя называли американцы, восставшие против короны и парламента, то, по мнению Айронса, их концепция «личной свободы» и мотивы поведения были недоступны пониманию большинства офицеров. Айронс не был уверен, что сам хорошо разобрался в этом сложном вопросе, но он с полной уверенностью мог утверждать, что желание американцев избавиться от налогов Британской империи вовсе не было главной причиной их конфронтации с метрополией.
Флетчер спускался в столовую, размышляя о том, кого он там встретит. Частенько лейтенант завтракал вместе с пожилым адвокатом, сторонником тори, который привлек его своим ровным и добродушным характером. В такие неспокойные времена встретить подобного собеседника было большой удачей. Новым знакомым Айронса был не кто иной, как Эзра Вриггс.
Из жилых комнат в столовую можно было спуститься по широкой лестнице с резной балюстрадой, которая выглядела вычурно на фоне кирпичных полов первого этажа.
Флетчер вошел в столовую и обвел взглядом многочисленных посетителей в поисках знакомого лица. Он услышал, как кто-то окликнул его по имени и заметил наконец своего приятеля, лейтенанта Аптона, сидевшего за одним из столиков с двумя офицерами. Флетчер присоединился к ним. Молодые люди с удовольствием ели ветчину, нарезая ее мелкими кусочками, и запивали крепким кофе.
— Вижу, вы уже начали без меня.
— Я уж решил, что Вы нас совсем забыли, Айронс, — ответил Аптон, поднося чашку к губам.
— Неужели я опоздал?
— Разумеется, нет. Присаживайтесь, приятель. Мы еще не закончили, как вы могли заметить. — С этими словами Аптон подвинулся, освобождая место для Айронса. — А сегодня неплохо кормят, Айронс.
— Почти как дома, не так ли, Брайан? — поддержал его Флетчер.
— Ну уж нет, до дома далеко, — усмехнулся Аптон в ответ.
В этот момент Флетчер заметил Эзру Бриггса, сидящего за столиком у окна, и решил позавтракать вместе с ним.
— Извините меня, господа, — обратился он к приятелям, — но мне придется покинуть вас.
— Что ж, встретимся на учениях, Айронс. Но умоляю Вас, не опаздывайте больше. Вы самый пунктуальный из нас и не можете себе этого позволить. Знаете, Флетчер, если Вы начнете опаздывать, Вас, наверное, придется показать врачу — настолько это покажется странным.
Аптон закончил свое шутливое нравоучение, и Флетчер, смеясь, отошел от его столика и направился к Эзре. Они тепло пожали друг другу руки, и Флетчер сделал несколько любезных замечаний относительно, как всегда, безупречного костюма старого адвоката.
— Как я рад Вас видеть, лейтенант. Присаживайтесь, пожалуйста.
Флетчер опустился на стул напротив Бриггса, и тот невольно выпрямился и расправил плечи при виде бравого офицера. Эзра откинулся на спинку стула, машинально теребя указательным пальцем дужку очков.
— Я как раз дочитал газету. Хотите почитать, лейтенант?
— Спасибо, сударь, — ответил Флетчер и положил на стол предложенный Эзрой номер «Торговых ведомостей», прикрыл его шляпой и вытянул под столом ногу.
Прошло уже много времени, с тех пор как лейтенант был ранен шпагой в левую ногу, под колено.
Рана заживала с трудом, и ноющая боль постоянно возобновлялась. Флетчеру приходилось время от времени массировать голень, причем иногда в самое неподходящее время. Вот и сейчас, отдавая распоряжения насчет завтрака, он слегка нагнулся и пытался незаметно легким поглаживанием снять неприятные ощущения.
Флетчер обратил внимание на усталый вид адвоката. Он казался невыспавшимся, под глазами появились мешки, а взгляд против обыкновения был печальным.
— Как Вы себя чувствуете, сударь?
— Почему Вы спрашиваете об этом, лейтенант? — с беспокойством отозвался Бриггс.
Он не был уверен, следует ли быть откровенным с Флетчером.
— Возможно, мне не стоило бы говорить Вам об этом, мистер Бриггс, но Вы выглядите очень утомленным.
— Будьте добры, обращайтесь ко мне просто Эзра. Вы правы, я действительно устал. И не стоит беспокоиться из-за моего здоровья. В моем возрасте у людей гораздо больше неприятностей, чем
