лица исчезла, и Линдсей стала еще красивее. Но Гибб не сомневался, что она все так же может превращаться во вспыльчивую дикую кошку, когда кто-то встанет на ее пути.
И все-таки в ее жизни произошла очень важная перемена — теперь у нее был ребенок, которого она так хотела и которого Гибб ей дать не мог.
Ее сыну недавно исполнилось восемь лет. Так она ему сказала. Несложное математическое вычисление показало, что не долго она ждала после их развода — три-четыре месяца, не более, — прежде чем связаться с тем, кто стал отцом ее ребенка.
А может быть, и вообще не ждала.
Конечно, это никакого значения не имело. Никто на свете не мог бы назвать Гибсона Гарднера сентиментальным глупцом, и он давным-давно загнал свой брак и все, что с ним связано, в дальний угол кладовой памяти. С этим покончено.
Сегодня он сказал Линдсей чистую правду — он зашел к ней исключительно из соображений вежливости, чтобы новость о его возвращении дошла до нее не через местных сплетниц. Теперь эта встреча тоже в прошлом, а ему надо подумать над куда более важными проблемами.
Свет в «Попурри» погас. Наверное, они ушли домой.
Интересно, где она живет теперь? В той же квартире над гаражом Бена, где они девять лет назад провели несколько беспокойных месяцев своей совместной жизни? Или папочка уже выстроил любимой дочке новый дом в лучшем районе города? Линдсей ведь всегда любила все самое лучшее, а Бен ей потакал. Из-за этого и произошла их последняя, самая жестокая ссора.
— И, может быть, в этом-то и кроется причина нынешней финансовой ситуации Арментраута, — произнес Гибб вслух. И с новым рвением взялся за документы. Перед ним открылся список под названием «Траст Арментраута». Возможно, именно отсюда Линдсей черпала средства к существованию и это позволяло ей держать свой маленький магазинчик?
На следующее утро Бен Арментраут позвонил Линдсей еще до открытия магазина.
— Ты еще со мной разговариваешь? — прямо спросил он, когда она взяла трубку.
— О, папа, конечно же, да. Ты ни в чем не виноват.
— Да, но после того, как ты вчера бросила трубку, я в этом засомневался. И все-таки это из-за меня он здесь, так что…
— Но ведь ты не знал, что приедет именно он. — Линдсей закончила раскладывать мелочь в кассе и заперла ящик. — А разговор прервался потому, что Гибб появился у меня в магазине собственной персоной. Кстати, мы сегодня пообедаем вместе или ты будешь занят?
— Конечно же, пообедаем, — обрадовался Бен. — Ведь сегодня пятница, не правда ли? И что бы ни случилось, мы с моей красавицей дочерью сегодня пообедаем в «Ивах», как обычно.
— Ты не будешь возражать, если я не буду заезжать за тобой на фабрику, а встречусь с тобой прямо в кафе? — Линдсей старалась говорить как можно небрежнее. — Моя помощница отпросилась до обеда.
— Я все понимаю, — ласково сказал Бен.
Когда Линдсей вошла, высокий, седой, полноватый мужчина уже ждал ее за их любимым столиком в углу зала, со стаканом мартини и раскрытым меню.
— Ну, дочка, вижу, ты уже оправилась после шока.
Линдсей не стала делать вид, что не понимает.
— Он появился слишком неожиданно. Впрочем, все было не так уж страшно — теперь все худшее позади. Думаю, мы не часто будем видеться.
— Особенно если ты не будешь появляться на фабрике, — пробормотал Бен.
— Единственная причина, по которой я могу появиться там, — это вопросы «Траста Арментраута», но если кто-нибудь будет привозить мне документы, я не…
Внезапно она почувствовала, как по ее шее пробежали мурашки, и машинально подняла к ней руку. Потом, вспомнив, при каких обстоятельствах это обычно случалось, посмотрела на дверь.
У входа стоял Гибб и оглядывал зал, словно кого-то высматривая.
— Папа, это ты пригласил Гибба пообедать? Бен едва не выронил меню.
— Конечно, нет.
По залу пробежал легкий шепоток. Линдсей увидела, как несколько голов повернулось к входу.
— Но теперь ничего не остается, как пригласить его за наш столик, — мрачно заявила Линдсей. — Если мы этого не сделаем, к вечеру весь город будет судачить только о нас. — Перехватив взгляд Гибба, она сделала ему знак подойти.
Пожилая матрона, следовавшая за хозяйкой ресторана к соседнему столику, заметила ее жест и приняла его на свой счет. Остановившись у стула Линдсей, она проворковала:
— О, добрый день! Как приятно видеть, когда отец с дочерью обедают вместе, я так считаю. А где твой мальчик, Линдсей?
— В школе, миссис Хансон.
— О, ну конечно. — Она издала дребезжащий смешок. — Как я могла забыть про школу! Знаешь, каждый раз, когда я его вижу, он все больше кажется мне похожим на тебя, — продолжала неугомонная леди. — Только волосы у него светлее твоих.
В это время Гибб подошел к их столику.
Бен громко предложил:
— Садись, сынок.
— Сынок? — недоуменно спросила миссис Хансон и повернулась к Гиббу. — О, я совсем забыла! Вы же когда-то были мужем Линдсей. Так вот, Линдсей, я хотела сказать, что твоему мальчику очень повезло, что он похож на тебя, а не на отца. Не правда ли, очень хорошо, что у юного Бенджамена не такие — как бы это выразиться — огненно-рыжие волосы?
Линдсей стиснула зубы, испытывая отчаянное желание взять салфетку и заткнуть болтунье рот.
— Да, рыжие волосы для мужчины — не лучший вариант, — сладко улыбнувшись, согласилась она. — Мой дедушка, например, был рыжим — у него волосы были прямо-таки морковного цвета, представляете? — так что действительно мне следует радоваться, что Бип не рыжий. Но не буду отвлекать вас от обеда, миссис Хансон. — И, отвернувшись от нее, Линдсей обратилась к Гиббу:
— Не хочешь ли пообедать с нами?
Его брови слегка приподнялись.
— Мне очень жаль тебя разочаровывать, Линдсей, но у меня встреча.
— Вот как! — Линдсей почувствовала себя обманутой. С кем? — хотелось ей спросить, но она тут же представила себе, какие у него будут глаза, если она произнесет это вслух. Поэтому она только язвительно добавила:
— Не беспокойся насчет того, что ты можешь меня разочаровать, Гибб, — мне так же нужно с тобой обедать, как, скажем, наживать язву желудка. Просто я хотела сказать, что не стоит нам смотреть друг на друга волками. И без того в городе о нас будут довольно болтать.
— Вне всяких сомнений, — ответил Гибб. — Так что, может быть, давай постараемся свести на нет возможные сплетни, И, прежде чем Линдсей успела разгадать его намерение, он наклонился и прикоснулся губами к ее щеке.
Хозяйка, усадив миссис Хансон, вернулась к их столику, и Гибб не спеша выпрямился и попросил ее проводить на место и его. Они удалились в дальний угол зала.
— Уфф! — почувствовала облегчение Линдсей, откидываясь на спинку стула. — Если это не…
Внезапно она заметила, что две дамы за соседним столиком уже просто беспардонно наклонились в ее сторону, прислушиваясь, и резко замолчала, спряталась за листом меню, выжидая, пока шепоток в зале утихнет.
Бен с недоумением смотрел на дочь.
— Что это ты такое только что болтала, Линдсей? Ведь ни у одного из твоих дедушек отродясь не было рыжих волос.
— Знаю. Зато миссис Хансон это неизвестно, так что, может быть, в следующий раз она хорошенько подумает, прежде чем рассуждать на людях о происхождении моего сына, — ответила Линдсей, не поднимая головы. — И, кстати, что это еще за новость — называть Гибба «сынок»? Я, кажется, не просила тебя давать пищу для сплетен.
