своего стола, наслаждаясь этим неожиданным театральным появлением. Его лицо не выражало ничего, кроме легкого изумления. Лия не увидела в его глазах ни тени гнева, ничего, кроме благосклонного интереса к ее неожиданному приходу.
— Так, так, — пробормотал он, откидываясь на спинку черного кожаного кресла и медленно оглядывая ее с головы до пят. — Неужели это Лия, моя исчезнувшая молодая жена? Почему же ты вдруг изменила свое решение? В том письме ты написала, что больше никогда не хочешь меня видеть.
Лия снова проглотила комок в горле, пытаясь усмирить бешеное биение сердца. Но теперь не гнев был тому виной. Будь проклят этот мужчина! Зачем он заставлял ее так страдать?
Оказалось достаточно одного холодного взгляда Джерарда, чтобы Лию охватила дрожь. Должно быть, в этом виноваты воспоминания, в отчаянии подумала Лия. Ведь она не могла до сих пор любить его, это невозможно!
Но мужчина, сидевший за длинным черным столом, был действительно великолепен в своем роскошном сером костюме-тройке. Ослепительно белая рубашка оттеняла его загорелое лицо, а вьющиеся черные волосы были зачесаны назад. Джерард выглядел изысканно и невероятно сексуально. Лия презирала себя, но не могла отвести от него жадных глаз, чувствуя, как все сжимается у нее внутри.
— Я не изменила своего мнения о тебе, — ответила Лия, и ее голос зазвенел от отвращения к самой себе. — Я все еще считаю тебя бессердечным ублюдком. Но я повзрослела с тех пор, как ушла от тебя, Джерард, а взрослые люди не убегают от проблем. А ты и есть моя проблема или, точнее… наш брак является проблемой. Я хочу получить развод. И больше я не собираюсь слушать твои глупости и поэтому сама найду адвоката. Так что, если ты захочешь причинить мне новые неприятности, советую хорошенько подумать!
— Развод, — повторил он, удивленно приподнимая брови, а затем склонился над столом, изучая какие- то бумаги, и, казалось, совсем забыл про Лию. — Очень хорошо, Лия, — небрежно произнес он. — Ты получишь развод. Это все? — поинтересовался он, исподлобья взглянув на нее, его холодные голубые глаза ничего не выражали. — Или ты хочешь чего-то еще? Возможно, денег?
— Только не от тебя, — огрызнулась она в ответ. Внезапно ей захотелось сделать ему больно, заставить его страдать, как страдала она. Господи, она так просто не уйдет, не ранив его в самое больное место. Разъярившись, Лия подбежала к его широкому столу и наклонилась вперед — ее лицо оказалось всего в нескольких дюймах от его изумленного лица.
— Я встретила мужчину, который полюбил меня по-настоящему. Он может подарить мне то, чего ты никогда не смог бы мне дать, несмотря на все твои деньги. Он такой же прекрасный любовник, как и ты, Джерард. Хотя, должна признать, он лучше тебя, потому что наша любовь — это отношения двух партнеров, а не хозяина и рабыни. А ведь ты всегда хотел, чтобы я играла роль твоей рабыни. Я была рабыней твоего эгоизма, твоего невероятно высокомерного «эго». Мужчина, с которым мы теперь вместе, — добрый и чуткий человек. Он отдает мне свою любовь без остатка. Я так сильно люблю его, что не могу расстаться с ним и на минуту. И по иронии судьбы ты, Джерард, его знаешь. Ты не догадываешься, кто он? Нет? Я нисколько не удивлена. Ты ведь не видишь дальше своего носа, ведь так? Хорошо, это…
Она замолчала, вдруг уловив знакомый аромат, исходивший от ее мужа. Это был не запах мускуса, а…
— Сосновый запах, — прошептала Лия, широко раскрыв глаза.
—Что?
— Ты пахнешь сосной. О Господи… О нет… нет…
Лия, шатаясь, отошла от стола, схватившись одной рукой за горло, будто стараясь удержать приступ тошноты, нахлынувший на нее после этого неожиданного открытия. Ее душу охватило отчаяние. Оно налетело, как огромная волна, унося с собой все надежды и мечты, как обломки корабля.
Ведь на самом деле Гаретта не существовало! Лия не ошибалась, когда отказывалась поверить в историю с братьями-близнецами. У Джерарда нет никакого брата, тем более близнеца. Мужчина, убеждавший Лию, что полюбил ее с первого взгляда, обладавший всеми теми качествами, которых не было у его брата, мужчина, с которым она пережила восхитительные моменты близости, оказался не кем иным, как ее мужем, Джерардом.
Его притворство было так велико, а актерские способности настолько безупречны, что заслуживали восхищения. Но, Боже, он опять предал ее!
— Этот проклятый запах, — мрачно пробормотал Джерард и поднял искаженное болью лицо, посмотрев в ее глаза, полные ужаса. — Ты позволишь мне все объяснить? Постараешься понять меня?
Лия не могла поверить, что он мог быть так упрям и так глуп!
— Выслушать тебя? — произнесла она сдавленным голосом, и ее лицо исказила страдальческая гримаса. — Понять? Что же ты за чудовище? Ты вообще представляешь, что натворил? Неужели ты настолько презираешь чувства других людей, что надеешься исправить свою… оплошность?
Джерард поднялся из-за стола и с решительным видом направился к Лии. Господи, в отчаянии подумала она, он и не собирается сдаваться!
Лия в панике пятилась назад, пока не уперлась в одно из больших кожаных кресел, стоявших вокруг стола.
— Остановись! — приказала она, когда Джерард подошел совсем близко. — Если ты сделаешь еще один шаг, я закричу!
Он остановился, и Лия увидела в его глазах неподдельное отчаяние.
— Ты должна дать мне возможность все объяснить.
— Не должна и не стану этого делать. Господи, теперь я презираю тебя еще больше, чем раньше. От твоей бессердечности у меня просто захватывает дух. В тебе нет ни капли чуткости, ведь ты поступил не только подло, но и жестоко. Ты создал мечту и заставил меня поверить в нее и полюбить этот прекрасный образ. Но хорошо смеется тот, кто смеется последний, потому что Гаретт избавил меня от твоих чар. Я больше не люблю тебя. Мои тело и душа принадлежат Гаретту. Но Гаретт не существует, он всего лишь миф, выдуманный человек. Просто… розыгрыш!
— Нет! — вскричал Джерард. — Неправда! Он действительно существует. Он — это я, моя лучшая половина, тот человек, каким я был до смерти отца, каким бы мог быть сейчас, если бы не отказался от любви. Я изгнал ее из своего сердца, потому что видел, до чего она довела отца, а ведь мы с ним были очень похожи. Любовь невозможно контролировать, а я не желал смиряться с этим. Итак, я научился сдерживать свои эмоции и старался принимать решения, слушаясь голоса разума, а не сердца. Я создал воображаемый портрет девушки, на которой хотел бы жениться, и когда мы познакомились, увидел, что ты полностью соответствуешь моему идеалу. Ты думаешь, я обманул тебя, Лия, но прежде всего я обманул самого себя. Я полюбил тебя… с того самого момента, как прошел по тому молу и увидел твое милое лицо. Я просто не осознавал этого до тех пор, пока ты не ушла. Господи, я обезумел, понимая, что потерял тебя. Теперь я раскаялся и стал совсем другим человеком. Ты должна поверить мне, Лия, я действительно люблю тебя!
Он просто неотразим! Какой великолепный фарс, горько подумала Лия. Если бы он любил ее, то явился бы с повинной головой и на коленях вымаливал прощение, соглашаясь понести заслуженное наказание. Но нет, он придумал новую ложь.
Джерард верил только в свою собственную правоту. Лия прекрасно знала, что он не отпустит ее просто так. Она великолепно соответствовала выдуманному им образу, и Джерард не мог потерять такое сокровище. Ведь она была так уступчива, так доверчива!
Но Лия до конца не могла понять, зачем Джерард заставил поверить ее в существование Гарет— та.
Она пристально смотрела на него, стараясь угадать, к чему он стремился в Бруме и что ему нужно от нее сегодня. Похоже, Джерард изо всех сил старался как можно скорее отправить ее в Брум, в объятия его выдуманного брата. Но с какой целью? Сколько еще он собирался играть эту роль? Ведь в конце концов Джерарду пришлось бы во всем сознаться.
— Почему? — простонала Лия, начиная медленно сходить с ума. — Зачем ты это сделал?
— Господи, Лия, неужели ты ничего не поняла?
— Нет, я ничего не поняла и не могу представить, как ты надеялся заполучить меня при помощи этого обмана. Когда же ты собирался сказать мне правду? Ведь ты не хотел всю жизнь притворяться Гареттом!
