— Хорошо. Итак, она сразу же прилетела сюда вместе с мужем, и все чудесно провели время вместе. Я думаю, это она открыла сыну глаза на его ложное представление о женщинах и любви. Как бы там ни было, я совершенно точно знаю, что он ужасно тосковал по тебе. И он изменился, Лия. Дай ему возможность доказать это.
Лия взглянула в честные глаза Энид, и в ней постепенно начало просыпаться доверие. Тот факт, что Джерард завоевал симпатию и уважение своей секретарши, свидетельствовал о многом. Лия видела, как Энид смотрела раньше вслед своему боссу.
— Да, — сказала Энид, кивая в ответ. — Он сумел покорить меня. И знаешь, он не один раз плакал у меня на плече.
У Лии от удивления округлились глаза. Джерард… плакал? Это казалось невероятным.
— Не думаю, что ему понравится то, что я тебе это рассказала. Но я считаю, что мужчина, который способен плакать из-за любимой женщины, достоин того, чтобы она к нему вернулась. Но ты не должна позволить ему легко завоевать тебя. Нельзя разрешать таким мужчинам, как Джерард, воспринимать твою любовь как нечто само собой разумеющееся.
Энид ободряюще улыбнулась, убрав руку с кнопки лифта, и двери снова распахнулись.
Лия заколебалась.
— Давай, — подтолкнула ее Энид. — Иди к нему.
Глава ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Джерарда не оказалось в кабинете. Лия нашла его в гостиной, где он, сгорбившись, сидел на кушетке, зажав в руке стакан виски.
— Джерард, — обратилась к нему Лия, переминаясь с ноги на ногу и не решаясь переступить порог.
Он не взглянул на нее, отпив большой глоток янтарного напитка.
— Уходи, Лия. Я дам тебе развод и хорошее содержание. Но сейчас, пожалуйста, уходи.
— Нет, ты ведь хотел все мне объяснить, хотел, чтобы я постаралась тебя понять. Ну, я здесь и готова выслушать тебя. Давай, Джерард Вудворд, постарайся все мне объяснить!
Он поднял глаза, на его несчастном лице мелькнули проблески надежды.
— Ты действительно этого хочешь? Распрямив плечи, Лия прошла по пушистому ковру комнаты, обставленной великолепной мягкой мебелью, до гранитной стойки бара в углу и налила себе большой стакан виски.
— Тебе остается верить мне на слово, — сказала она.
Джерард нахмурился, когда она поднесла стакан к губам.
— Ты не любишь виски.
— Откуда ты знаешь? За последние шесть месяцев я сильно изменилась. Я побывала во многих местах и теперь не пью одно только «шардонэ». — Чтобы доказать это, Лия отпила большой глоток виски, даже не поморщившись, когда оно обожгло ей горло.
По правде говоря, она никогда раньше не пила виски, но Лия хорошо запомнила напутствие Энид. Если у них с Джерардом есть будущее, она должна проявить твердость и показать ему, что не собирается снова быть той же уступчивой женушкой или романтической простушкой, которая готова поверить ему на слово. Джерард должен доказать, что он действительно изменился.
В этом новом человеке, несомненно, присутствовало много хороших черт Гаретта, но он еще не полностью избавился от влияния Джерарда. Гаретт никогда бы не стал так обманывать ее, подобным образом мог вести себя только Джерард.
— Я жду твоих объяснений, — сказала Лия, прохаживаясь по комнате и смакуя виски.
— Тогда, пожалуйста, сядь, — пробормотал он.
— Нет, — холодно ответила она, но все же остановилась у окна.
— Я не знаю, с чего начать, — пробормотал он.
— С чего угодно.
— Но ты совсем не хочешь мне помочь.
— А почему я должна это делать?
— Не вредничай, Лия. Ведь ты не такая.
Она пристально посмотрела на него холодными зелеными глазами.
— Если ты собираешься продолжать в том же духе, Джерард, я уйду.
Не дождавшись ответа, Лия поставила свой стакан на подоконник и направилась к выходу. Джерард вскочил и бросился ей наперерез, его глаза молили о прощении.
— Не уходи, Лия. Если ты снова оставишь меня, я сойду с ума.
— Но мне было гораздо хуже, когда ты шесть месяцев назад произнес те ужасные слова! Как ты думаешь, я себя чувствовала, Джерард? Я была просто уничтожена. А потом… когда ты пришел в спальню и я не смогла остановить тебя… я… я…
Лия почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза и боль обиды возвращается снова.
— Я больше никогда не стану прежней, Джерард, — заявила она твердо. — Если ты действительно любишь меня, ты должен завоевать мою любовь и уважение. Я больше никогда не буду такой глупой, как раньше.
Он смотрел на нее с невыразимой любовью и раскаянием, и Лия почти лишилась сил. Как же она хотела обнять его, прижаться к этому сильному мужскому телу!
Но Лия сдержалась и была чрезвычайно довольна собой.
— Больше я тебе не поддамся, — твердо продолжала она. — Слишком мало времени прошло, и я пока еще не могу открыть тебе свое сердце. Поэтому я возвращаюсь в Брум, и если ты действительно любишь меня, то сам приедешь за мной. Тебе снова придется завоевывать мою любовь. Докажи, что ты изменился и тебе нужен равноправный партнер, а не марионетка, заставь меня поверить, что быть отцом и мужем для тебя гораздо важнее, чем делать деньги.
— Но так и есть! — Джерард вскочил, его глаза сверкали. — Я почти не мог работать с тех пор, как ты ушла от меня. Большую часть времени я проводил дома, думая о нас с тобой: о том, в чем я ошибся, о том, что мне делать, если посчастливится найти тебя и вернуть. Ты и твоя любовь гораздо дороже для меня, чем любой успех.
— Трудно в это поверить, Джерард. Ты ведь помешан на работе. Для тебя руководить — все равно что дышать.
— Но теперь все по-другому. Спроси у Энид. Последние шесть месяцев она и Стив почти полностью взяли на себя управление компанией и неплохо справлялись со своей задачей. Я, конечно, не обещаю совсем уйти из бизнеса. Или снова заняться архитектурой. Да, это правда, я действительно был архитектором. Но мне никогда особенно не нравилось это занятие. Я стал архитектором, потому что об этом мечтал отец. У него появилась сумасшедшая идея: я буду проектировать здания, а он — строить их. Он хотел, чтобы мы стали миллионерами…
Он осекся, и, увидев его погрустневшие глаза, Лия почувствовала острую жалость. Джерард действительно сильно любил отца.
— В любом случае работа архитектора — не для нашего времени, — оживленно продолжал он. — Но я могу пообещать, что в будущем работа никогда не займет первое место в моей жизни. Самое главное теперь для меня — ты и наши дети.
— Хорошо, Джерард, но это всего лишь обещания. Слова теперь мало что значат для меня, нужны доказательства. А сейчас я ухожу и не хочу, чтобы ты останавливал меня.
Его глаза сузились и стали очень похожи на глаза прежнего Джерарда.
— И ты не поцелуешь меня на прощание? —Нет.
— А когда я могу приехать в Брум?
— На твоем месте я бы немного повременила.
— Как долго?
Она криво усмехнулась.
— Джерард, приезжай, когда сочтешь нужным, когда будешь готов раскрыть передо мной свою душу. Хорошо?
— Хорошо. — И он улыбнулся в ответ.
